я снова смотрю на Рейза:
— Мы точно попали туда, куда надо?
Он смущается.
— Да, все правильно. Я, конечно, ожидал увидеть крепость или сокровищницу, а не заколдованную библиотеку, но вроде как знания — сила, да? — Его неловкость превращается в наглую улыбочку. — Где-то здесь спрятана хорошая добыча.
— Заколдованную? — спрашиваю я, зацепившись за эту существенную деталь. — То есть тут книги про магию? Или заколдованные книги? Или что-то еще, связанное с чарами?
Внутри меня поднимаются благоговение и страх; прощайте, остатки нервов.
— Откуда мне знать? Ты просто… не трогай ничего. На всякий случай.
— Серьезно? — отвечаю я. — А я как раз было собралась все тут облизать, чтоб уж наверняка.
Рейз склоняет голову, прищуривается.
— Быстро мы не закончим. Я так понимаю, придется обыскать каждый сантиметр каждого этажа, да?
— Не знаю. — Я бы сверилась с компасом, но он до сих пор указывает на меня. Толку от него?
— С чего начнем?
Я молчу. Рациональная часть меня криком умоляет не входить в это прекрасное, невероятное здание, потому что здесь что-то не так. Другая же часть меня выступает громче: тянет за собой, интересуется, жаждет исследовать. Я делаю один маленький шажок, потом другой и чувствую себя принцессой из волшебной сказки, когда стук сапожек Исольды эхом разносится по атриуму.
— Давай начнем с нижнего яруса, — говорю я. — И дальше вверх.
Рейз так оглядывается, будто тоже чует неладное, но соглашается и подставляет мне локоть, словно мы собираемся войти в бальную залу.
Я игнорирую его и прохожу мимо.
После этого Рейз наконец на некоторое время затихает. Не знаю, что именно мы ожидали увидеть — может, огромную кучу золота и драгоценностей под ярко освещенной вывеской «НАСЛЕДИЕ РОДА УАЙЛД», — но ничего похожего на первом ярусе не обнаруживается.
Как и на втором.
Везде, насколько хватает глаз, только полки с книгами и шкафы со свитками. Между стеллажами то и дело встречаются остовы стеклянных витрин, в которых давно разбилось и осыпалось стекло. Несмотря на то, что здание открыто всем ветрам, сами книги не истлели. Они покрыты пылью, некоторые названия неразборчивы, но, по идее, за сотни лет древние фолианты должны были уже превратиться в прах.
Ветерок пахнет бумагой, кожей, залежавшейся магией, он горький и маслянистый. Сам воздух какой-то не такой, как тот гул, который я ощущала прошлой ночью в царстве фейри или в Ревелнокс. Я понимаю, что на книги наложены чары. Одно заклинание на всю библиотеку, чтобы сохранить ее содержимое. Однако спустя множество веков оно начало ослабевать.
Я опять проверяю ладонь в надежде, что стрелка пошевелилась и указывает не на меня, но от этих чар, видимо, помощи уже не дождешься.
Помимо полок и шкафов, каждый этаж может похвастаться целой сетью комнат и залов. В некоторых полно книг, в других стоят гигантские столы и стулья, а есть и те, что совсем пусты. Время от времени нас пугает шум ветра или шорох птичьих крыльев, и мы нервно хихикаем, понимая, что ничего страшного нет.
Наконец, примерно на середине третьего яруса, тишина становится невыносимой. Вопрос, который назревал в голове с тех пор, как на нас напала Лейра, удивляет даже меня саму:
— Почему ты так дорожишь этим кольцом?
Рейз настолько явно напрягается, что даже я вижу. Но, вопреки здравому смыслу, я продолжаю:
— Ты не обязан отвечать. Просто… Когда Лейра его достала, мне показалось, что оно… много для тебя значит?
Рейз качает головой и отступает на шаг. Я очень старалась не думать о прошлой ночи — как он обнимал меня, пока мы хромали по лесу, как смотрел на меня, когда чары рассеялись, как на одно кошмарное мгновение его губы прижались к моим, как он бросился спасать Исольду, рискуя собой. Все казалось сном, но, когда он смотрит мне в глаза, сон возвращается. Потом он отводит взгляд. Странно, что не я первая так делаю.
— Ты скажешь, что это глупо.
Я думала, что ненавижу его, но нет. Он просто бесит меня — со своими тайнами, интригами, улыбочками. И теперь, когда я в конце концов решилась подпустить его поближе, он хочет отстраниться.
— Нет, — честно отвечаю я. — Не скажу.
Рейз выглядит так, будто его так и подмывает обернуться ястребом и улететь. Потом он пожимает плечами и снова смотрит на меня. При здешнем освещении его глаза кажутся серыми, темными и глубокими, как стоячая вода.
— Оно принадлежало моему отцу, — бубнит он.
Принадлежало. Я ни разу не задумывалась о его родителях, о его семье вне связи с Лейрой — но она у него, разумеется, была. Какая я эгоистка: ни разу не поинтересовалась, почему он о них не рассказывает.
— А где твои родители? — мямлю я. Умничка, Сили, говорю я сама себе и злюсь. Давай, копни поглубже его очевидно болезненное прошлое. От этого всем станет лучше.
Рейз глядит на меня краем глаза, но, видимо, понимает, что я очень стараюсь, поскольку отвечает на вопрос:
— Они… умерли. Когда мне было шесть. После того как я начал превращаться. Кольцо — единственное, что осталось на память. — Свет играет на кольце. Лицо Рейза подергивается, будто у него в горле пересохло, и когда он продолжает говорить, в низком голосе слышится горечь. — Лейра — дальняя родственница моей мамы. Она взяла меня к себе, вырастила, потакала всем моим прихотям.
Он хмуро смотрит в пол.
— По крайней мере до тех пор, пока не поняла, что как маг я не становлюсь сильнее. Она испробовала все, чтобы тянуть сквозь меня силу, — учителей, зелья, чары. Но ничего не менялось. Я просто… слабый. Но тетю Лейру это объяснение не устраивало. Так что она… она…
Он говорит на ходу, идет все быстрее, словно пытаясь догнать конец фразы. Я легонько касаюсь его руки, он не избегает прикосновения, и я
