совершенно другим человеком) и Элли (которая, можно сказать, измором взяла этот неприступный бастион) были его единственными привязанностями. К чему бы все это? Я не знала. И мысленно внесла еще один пунктик в свой список «Странности господина Феррена».
Глава 6
Подводные камни
Договор с «Либрум Индастрис» оказался кабальным. А контракт с «Пантеоном» и того хуже. Он был действительно пожизненным, причем я могла его расторгнуть, только получив гражданство. А это было возможно лишь в случае вступления в брак с состоятельным коренным жителем ФФЗ, который бы гарантировал ежемесячную выплату писательского налога вплоть до моей смерти, при условии, что у администрации Небес на этот счет не имелось бы никаких возражений. Мрак! И как меня угораздило подписать оба документа практически не глядя?!
Я перечитала свои копии в понедельник и поняла, что кровь из носу, а проект должен быть выполнен в срок. Поэтому с еще большим усердием взялась за его выполнение. Проторчала в сфере до самого конца рабочего дня, а потом, мечтая о душе и свежей одежде, отправилась домой. К себе. Пока шла к центральному входу, на меня только ленивый не пялился. Ведь я была не только в пышном вечернем наряде, но еще и босиком. Туфельку потеряла, пока рыбачила с Йелло, а материализовать новую, чтобы добраться до таксолета, не было сил.
– У знаменитостей свои причуды, – фыркнул кто-то мне в спину.
Но я лишь вскинула подборок повыше и распрямила плечи. Пусть лучше коллеги считают меня дерзкой, эксцентричной, чем будут в курсе истинных причин такого положения дел.
На следующий день, отоспавшись и переодевшись, донельзя довольная я полетела в Пантеон. Удачно встретила Кристину в лифте и осторожно прозондировала почву по поводу прототипа Йелло. Куратор окинула меня задумчивым взглядом, а потом, постучав пальцами по прозрачным стенкам кабинки, спросила:
– Зачем тебе это все, Кара?
От неожиданности немного растерялась, но ответила искренне:
– Йелло мой друг, и я хочу ему помочь.
Кристина прищурилась.
– Дело только в этом?
– Не только, – ощетинилась я. – У господина Фейна действительно очень хороший прототип, который заслуживает того, чтобы попасть на прилавки. Я бы себе такой непременно купила. Причем не в одном экземпляре. Неужели вы со мной не согласны, Кристина?
Она улыбнулась.
– Согласна. Полезное устройство. Прежний куратор Йелло был карьеристом и принимал только самые инновационные проекты. Я переговорю с руководством по поводу его прототипа. Но если мне дадут добро, Кара, нашему Йелло не помешает реклама… – Кристина многозначительно понизила голос.
А я просияла.
– Конечно! У меня как раз есть одна знакомая, которая обожает всех пиарить!
На том мы и распрощались. Настроение было отличным. Мысль, что я смогла помочь другу, грела мне душу и заряжала энергией для новых, а точнее, недобитых старых свершений. Но гадкий меморисборник оказался крепким орешком. И чем больше я над ним работала, тем яснее понимала, сколько еще предстоит сделать.
Шон позвонил в пятницу.
– Закончила проект? – сразу перешел он к сути.
К тому моменту меня уже охватила паника. Я боялась, что не успею сдать работу в срок, испорчу себе репутацию, а заодно и подведу людей, которые на меня рассчитывали. И понятия не имела, что с этим делать.
– Нет, Шон, меня тормознула формула пилюль забвения, ее не было в «Творце». А вся соль проекта в реконструкции воспоминаний после воздействия лекарств, стирающих память и их насильственном извлечении, – принялась тараторить я, позабыв о том, что мы с ним вроде как в ссоре. – Со вторым мой меморисборник справляется, но насчет первого не уверена. Те гадские пилюли могут как раз попасть под исключение. До меня только сегодня дошло, как без экспериментов на людях и точной химической формулы добиться гарантированного успешного результата, но… Чтобы все довести до ума, нужно больше дней, чем у меня есть. Не представляю, что делать…
– Когда нужно сдавать проект? – сухо спросил Шон.
– В понедельник. Но если бы удалось сдвинуть срок к среде, у меня получилась бы конфетка. Может, стоит заплатить штраф за просрочку и спокойно все дочищать? В договоре точная сумма не указана, но, думаю, я бы смогла ее потянуть.
Из коммуникатора донесся колкий, язвительный смешок.
– Сомневаюсь. В договоре специально не указана точная сумма, чтобы ее, если дойдет до дела, можно было бы по максимуму накрутить. А ты не догадалась потребовать ее прописать в цифрах. А это значит, детка, что можешь смело включать в штраф, помимо почасовой оплаты труда всех задействованных в производстве лиц, еще и стоимость простоя оборудования, а также сумму потенциальных убытков «Либрум Индастрис», которые могут возникнуть в связи с задержкой. А они возникнут, поверь. – Шон опять сардонически хохотнул.
Мне стало дурно. А он между тем продолжал:
– Я могу купить тебе дополнительное время, Карина. Столько, сколько потребуется. Но это больно ударит по твоей репутации. Заказчики в следующий раз не меньше десяти раз подумают, прежде чем снова что-либо тебе поручать, и ты поднимешься в топ очень и очень не скоро. А ты мечтаешь там оказаться, я прав?
Я тяжело вздохнула. Устало потерла ладонью лоб и тихо спросила:
– И что мне делать?
– В договоре что-нибудь сказано про пилюли забвения?
– Нет. Но…
– Доделывай проект к понедельнику. Как сможешь. Пускай он будет несовершенным, главное, чтобы все работало.
– Но ведь я могу лучше! Да и Йен говорил, что ему нужно устройство именно против пилюль!
– Карина, ты меня услышала? – холодно, жестко спросил он, и я нехотя пробурчала:
– Да. Но…
Шон бросил трубку. Я прижала ладонь к губам и уставилась в пустоту. С минуту так и сидела, переваривая информацию, которую было очень сложно переварить. Потом вскипятила воду, налила в кружку крепкий горячий кофе и снова взялась за работу.
К понедельнику уже мысленно свыклась с фиаско, но все же решила заглянуть в техотдел, чтобы уточнить у ребят крайний срок сдачи проекта. Может, они бы мне разрешили сбросить файл ночью? А лучше под утро… Но в кабине меня ждал сюрприз в лице господ Штольцберга и Шульте, которые о чем-то переговаривались с Кристиной.
– Доброе утро, Карина, – первым приветствовал меня Верховный архонт. – А мы как раз говорили о вас. Что вы здесь делаете?
Мысленно застонала, но постаралась раньше времени не паниковать.
– Хотела уточнить время сдачи проекта.
– Чтобы успеть вставить еще пару фраз в вашу формулу материализации? – бескомпромиссным тоном закончил за меня господин Штольцберг.
Я нахмурилась, покусала губу.
– Да. А как вы узнали? Вам что-то Шон рассказал?
Мужчины многозначительно переглянулись. Верховный архонт по-отечески приобнял меня за плечи и, заглянув в глаза, тихо сказал:
– Не ожидал от вас такого, Карина. Вы ведь уже не первый день в Эдеме, и ваши предыдущие прототипы всегда отличались безупречным выполнением. Так что же случилось на этот раз?
Я растерялась.
– Э-э-э… Не знаю… Просто проект очень масштабный…
Йен рассмеялся, а следом и господин Штольцберг. Кристина изобразила улыбку. А я заморгала, перестав понимать, что происходит.
– Кара, Шон на выходных за партией в покер пожаловался нам, что в жизни не встречал таких перфекционисток, как вы. Мы чуть не умерли со смеху, слушая описания ваших творческих метаний! – весело проговорил Йен.
О чем это он?
– Карина, дорогая, нельзя так сильно нервничать из-за проекта, – покачал головой господин Штольцберг. – У вас для этого просто нет оснований.
– Да, но… – замялась я, однако Верховный архонт, улыбаясь, сделал останавливающий жест рукой.
– Мы с господином Шульте переговорили на этот счет и решили дать вам пару деньков, чтобы отдохнуть, прийти в себя. Можете сдать проект в среду, если вам от этого станет легче. А потом начинайте готовиться к презентации. Только, умоляю, не сведите при этом с ума господина Феррена, – произнес он, посмеиваясь. – Шон нам нужен в добром здравии и с ясным рассудком.
Я от души поблагодарила их и, радуясь такому повороту событий, отправилась к Шону, чтобы сказать и ему спасибо. Мы встретились с ним на площадке для стыковки. Он как раз покидал свою капсулу, но, едва завидел мою довольную физиономию, вернулся обратно и пригласил меня внутрь.
– Шон, спасибо, – радостно улыбнулась я, когда белоснежные двери сферы за нами закрылись, – мне дали отсрочку. Как раз до среды!
– Рад за тебя, – мрачно сказал он.
Я нахмурилась. Шон
