Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 84
Великая Земля.
То были фразы из мансорианского погребального обряда, которые он еще не забыл. Цзэнь вспомнил огромные костры выше его роста, языки пламени поднимались к небу, а тлеющие угли сливались со звездами. Чтобы должным образом почтить мансорианца после смерти, его нужно было сжечь: освободить душу из тюрьмы плоти и отправить ее в Вечное Небо, а затем отдать пепел бренного тела Великой Земле.
Быть похороненным в каменной могиле значило заковать в ловушку тело и душу.
Цзэнь выпрямился.
– Отправьтесь со мной в бой, – сказал он палате нежити, – и я клянусь почтить вас истинной смертью, отпустив в Вечное Небо и на Великую Землю, как это и должно было быть.
Цзэнь достал «Классику Богов и Демонов» и открыл ее. Сделав глубокий вдох, чтобы успокоиться, он отдал свой разум и тело во власть Бога-Демона, притаившегося в тени.
Когда его ци, поддерживаемое силой Черной Черепахи, потекла с кончиков пальцев, неземной блеск пробежал по печатям на каменном полу.
Дым от благовоний заколыхался. Температура в комнате стремительно снижалась, иней, растекающийся по стенам, проникал в легкие Цзэня. Черное пламя с ревом пробудилось, охватив каждый каменный гроб. Печати на выгравированных изображениях, что украшали крышку каждой гробницы, начали светиться темно-красным, растекаясь по поверхности, как кровь и огонь. С шипением они разъедали камень до тех пор, пока от крышек не осталось и следа.
Инь пронеслась по залу хором криков, от которых Цзэнь едва не упал на колени. Он устоял, опершись на силу Бога-Демона, и теперь наблюдал, как трупы мансорианских демонических практиков пробуждались один за другим. Позади, очерченные красным светом их печатей, виднелись явно не принадлежащие им тени. Волк с длинными ногами и выступающими ребрами; ястреб с перьями, острыми, как ножи; лошадь с зубами, похожими на клыки; лиса с девятью хвостами. Некогда привязавшие их к себе с горящими глазами повернулись к Цзэню. На их бедрах висело оружие, а энергетические ядра кричали от переизбытка инь. Цзэнь чувствовал, что их души привязаны так же, как его была привязана к Черной Черепахе. До него доходила рябь их отравляющей ци. Каждый Всадник Смерти приравнивался, если не больше, к целой армии натренированных практиков.
Сорок Четыре замерли, ожидая его команду.
Цзэнь раскрыл левую ладонь. В центре, сморщенная, как покрытая шрамами плоть, светилась мансорианская печать: миниатюрная версия той, что он перерисовал из «Классики Богов и Демонов». Эта печать связывала волю Сорока Четырех с волей Цзэня и навсегда соединяла их демоническую ци с его ядром.
Вместе они держали в руках ключи к освобождению этого царства… как и к его разрушению.
По мере того как тяжесть возложенной на него задачи уменьшалась, на Цзэня накатили облегчение и изнеможение. Дрожа, он опустился на четвереньки, по его лицу стекал пот. У него больше не осталось сил.
Но что-то было не так.
Пол то появлялся, то исчезал из его поля зрения. В ушах слышалось странное жужжание, а в голове стучало так, словно к ней прилила вся имеющаяся в его теле кровь. Цзэнь больше не чувствовал холода в руках, как и каменного пола под ногами. Он сделал глубокий вдох и заморгал в попытке прояснить зрение.
– Цзэнь, – раздался рокочущий шепот в его сознании, и ци Черной Черепахи начала смыкаться над ним, массивная, как гора, и всепоглощающая, как сама ночь. – Ах, Цзэнь. Мы так близко. Так близко к концу.
Нет, только не сейчас.
Он стиснул зубы и потянул, противопоставляя разливающейся по венам инь, ян и силу собственной воли. Он справится. Уничтожит элантийскую армию. И снова увидится с Лань, в последний раз.
Он не закончит как его прадед.
Эти мысли пробивались сквозь пелену инь, как свет сквозь темные воды. И Цзэню удалось остаться на плаву. Он тяжело дышал, ощущая, как присутствие Черной Черепахи испаряется из его разума. Окружающая обстановка и звуки нахлынули на него: затхлый воздух подземелья, холодный камень под ладонями и коленями, пот, пропитавший волосы и пао, пробудившиеся демонические практики, что наблюдали за ним с каменными лицами. Их демоны… тени на стенах… зашевелились, возможно, почувствовав присутствие могущественного Бога-Демона.
Цзэнь еще несколько мгновений не двигался с места в ожидании, когда дыхание выровняется, а мир вокруг перестанет вращаться. Почувствовав себя достаточно сильным, он поднялся на ноги.
Ему даже удалось преодолеть лестницу. Оказавшись снаружи, Цзэнь набрал полные легкие свежего зимнего воздуха. Пронизывающий ветер, который со свистом врывался в коридор через сломанные двери, принес заметное облегчение после удушливой тишины подземелий.
Солнце клонилось к закату. Оно нависало над горами, окрашивая их вершины в оранжевый и извергая огонь на снежные облака. Внизу же весь остальной мир был скрыт в тени.
Цзэнь проследил, как последние лучи солнца опускаются за горизонт. Лань и все оставшиеся практики Последнего царства уже, должно быть, выдвинулись. Их план зависел от того, удастся ли ему попасть в столицу и уничтожить большую часть элантийской армии и королевских магов. Без этого они окажутся в ловушке города, что кишел элантийцами.
Цзэнь закрыл глаза и сделал глубокий, успокаивающий вдох. Провел большим пальцем по левой ладони, на которой пульсировала печать, чтобы передать свой приказ ожидающим его сорока четырем демоническим практикам.
– Мансорианские Всадники Смерти, – голос Ксан Тэмурэцзэня разнесся по залам его предков. – Внемлите моему призыву.
26
Заставь других поверить, что наметился на восток, а сам атакуй запад.
Генерал Ешин Норо Доргун из клана Джошеновой Стали Шестая из тридцати шести стратагем, «Классика войны»
Небесная столица была почти такой, какой Лань ее запомнила, когда в детстве приезжала сюда с мамой. Элантийцы вывесили свои флаги над хинскими храмами и пагодами, украшенными замысловатой резьбой из розового дерева. Тут и там возвели сооружения из металла и камня.
В этот перезвон улицы были особенно многолюдны, что обеспечивало Лань достойное прикрытие. Она продвигалась мучительно медленно, но Искусство Света тут же выдало бы ее.
Проходя по залитым светом фонарей улицам, Лань чувствовала себя так, словно увидела тень себя в прошлом – когда война казалась такой далекой и непонятной. Музыка и смех доносились из окон пивнушек, которые превратились в рестораны и места для развлечений богатых людей со связями. Лань стало интересно, какая певичка выступала сегодня на сцене. Она свернула на дорогу, ведущую прямо к императорскому дворцу. Лань запомнила его как ярко освещенное здание с алыми колоннами и стенами, инкрустированными нефритом и лазуритом. Золотые каскадные крыши возносились к самим небесам. Теперь же перед ней был возведен мраморный фасад, чьи
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 84
