Пока зал радовался, откуда-то из-за трона выскользнул дворянин, что приезжал в крепость с письмами. Он припал к уху добродушно улыбающегося герцога, и по мере того, как мужик нашептывал, в выражении лица правителя оставалось все меньше и меньше радостного благодушия. И так же постепенно испарялись восторги придворных, чутких к подобным знакам.
— Шевалье, высказывали ли Вы какие-нибудь претензии на мои земли? — холодно поинтересовался герцог.
— Это ложь, Ваша Светлость! Я не понимаю, кто…
— Андре де ла Тур дю Пен ваш отец? — рявкнул правитель.
— Безо всякого сомнения, монсеньер, — подтвердил я очевидное.
— Так Вы, шевалье, смеете отрицать?
— Что отрицать, Ваша Светлость, что я надеюсь вернуть себе имя отца? Нет, конечно! Но разве… — однако, договорить мне не дали.
— Молчать! — взвизгнул хозяин. — Вас стоило бы примерно наказать, но поступим мы так. Раз уж хотите баронство отца, то получите. Однако лишь после того, как покроете расходы казны на него. Вы обязаны будете выплатить пять тысяч флоринов. До этого момента, сударь, не желаю видеть Вас здесь! Отправляйтесь туда, где остановились, и не покидайте дом до особого распоряжения… Что? — переспросил герцог гонца-стукача, перевравшего мои слова. — Нет, пусть никто не скажет, что я не справедлив, отдайте ему уже выданные монеты!
В ответ на брезгливый взмах герцогской ладони, меня подхватили под локти, и два здоровяка-гвардейца буквально вынесли мое тело из тронного зала.
* * *
Там мои ноги снова коснулись поверхности, и весь обратный путь до дворцовых ворот обращались со мной максимально корректно, но ощущение после визита осталось такое, будто я пробежал марафон без подготовки. Ни одной мысли в голове и ощущение полного упадка сил.
Единственное, что в этот момент радовало, так это то, что хотя бы пинка мне напоследок все-таки не дали. Ну и больше двух килограмм отчеканенного золота в руках тоже радовали.
— Да, дела шли хорошо, но в никуда… — пробормотал я, просто чтобы убедиться, что могу говорить, и неторопливо побрел домой.
В детстве мне редко покупали что-то за просто так. Вместо этого каждый раз родители обычно предлагали сделку. Вот эта классическая штука: например, хочешь велосипед — заканчивай учебный год без троек, ну и остальное в таком духе.
Поэтому сделав что-то по-настоящему важное, как-то подсознательно я совершенно не сомневался, что проблем быть не должно с получением награды. Однако сейчас все ыходило как-то не совсем так.
Фактически мне только и оставалось, как собирать манатки, и чесать отсюда. А то, глядишь Сиятельный Толстяк передумает, и все-таки прижучит меня.
«…Хотя почему такая чушь вообще произошла? Нет, я с ним до этого не встречался, но Вальдемар вроде же должен был намекнуть, о моих надеждах. Или он схитрил и не стал, а я теперь, вот…»
Думать обо всем этом было неприятно. И хотя дом приятеля был не так уж далеко от дворца, но по пути я успел неслабо так помотать себе нервы. Откровенно говоря, я настолько увлекся переживаниями, что вошел внутрь, пересек холл и лишь уже у лестницы наверх рассмотрел двух незнакомых дворян у двери на кухню.
— А где мои люди? — поинтересовался я, аккуратно опуская мешок с золотом на пол.
— Сударь, с ними все хорошо, — заверил старший из неизвестных. — Просто наш господин не хотел бы, чтоб его видели здесь. Он ждет Вас, шевалье, на втором этаже…
Я некоторое время размышлял, как поступить. Все это время незваные гости терпеливо ждали моего решения и, наверное, именно это убедило меня согласиться.
«…В конце-то концов, хотели бы напасть, что им могло помешать?» — подумал я, и отправился наверх.
— Не стану лгать, что рад видеть Вас, Ваше сиятельство, — довольно непочтительно хмыкнул я, с удивлением опознав гостя. — Что-то случилось? Мы же, собственно, только что расстались…
— Добрый вечер, шевалье! — поздоровался маркиз де Кортиамбль, как ни в чем не бывало. — Мы действительно только что расстались, но произошло это слишком уж быстро, а у меня к Вам важный разговор. Точнее не так — у Его Светлости для Вас есть очень выгодное предложение. Не без риска, естественно, но оно Вас и в самом деле может заинтересовать…
Герцогский камергер выжидательно замолчал, предоставив мне слово.
— Думаю, мне стоит хотя бы узнать, о чем идет речь…
— Знаете, Теодорих, наверное, лучше мне начать с приятного… — не дождавшись от меня ни слова, маркиз невозмутимо продолжил ровно с того места, на котором остановился. — Его Светлость поручил мне передать вот эту сумку. Даже если мы ни о чем не договоримся, она в любом случае будет Вашей. Станет компенсацией за упущенные выгоды…
То, что гость назвал «сумкой», выглядело один в один, как мешок с флоринами, что я уже получил.
— Это флорины? — на всякий случай уточнил я.
— Да.
— А в чем состоит предложение Его Светлости?
— Тут нам придется начать издалека… — улыбнулся маркиз, и приглашающе показал на одно из кресел. — Знаете ли Вы, когда были заложены основы нынешней Бургундии?
— Об этом болтают даже в том глухом углу, где я вырос: герцог удачно женился,– улыбнулся я.
— Так оно и есть, — подтвердил гость. — Но на самом деле, все началось куда раньше. Когда в силу божьего снисхождения из шести городов, составивших основу герцогства, уцелели четыре. Включая Дижон, конечно же. А уже потом, герцог удачно женился на вдове брата, и вдвое усилил свой домен. Хотя и там не все просто…
И в последующие полчаса маркиз вывалил на меня кучу знаний из тех, о которых в Дижоне не болтали, хотя и стоило бы. Например, я и раньше знал, что из приданного его супруги Маргариты* графство Невер досталось ему лишь формально. В нем не уцелело ни одно поселение.
А вот сюрпризом был факт, что графства Фландрия и Артуа на побережье Северного моря почти не пострадали при вторжении демонов. При этом формально они продолжали оставаться его собственностью и даже не брали с бургундских купцов торговые пошлины, однако и не подчинялись при этом.
Внешне с ними было вроде как все нормально, но на самом деле правили в тех землях совсем не люди.
— Нет, внешне там все пристойно. По воскресеньям даже их колокола бьют, но при этом все же происходящее в их городах остается в руках слуг Зла…
Со слов герцогского камергера получалось, что маг, претворявшийся монахом в Дижоне и Черный Всадник в моем недавнем походе — все это отступники именно
