— Что ты собираешься делать?
— Лучше тебе этого не знать.
— Если это рискованно, я пойду с тобой!
Скорпион усмехнулся.
— Мы ли на самом деле распоряжаемся нашими жизнями, Нармер? Не тревожься, брат мой, я знаю пустыню. Она даст нам все, что нужно. Оставайся и присмотри за нашими!
И Скорпион ушел.
Ища новой встречи с демонами ночи, он надеялся изменить предначертанное свыше, и Нармеру не удалось бы его отговорить.
Но сможет ли он добиться желаемого еще раз? Если Скорпион вернется, не найдя колодца или родника, клану Быка не выжить.
В русле пересыхающей реки Сет поджидал молодого воина, продавшего ему свою душу. Насторожив уши и внимательно глядя на своего ученика красными, как раскаленные угли, глазами, он с удовлетворением отметил, что того переполняет гнев.
— И это твоя обещанная помощь? — заговорил Скорпион, подойдя ближе. — Славный клан Быка больше не может сражаться. Быку и его людям придется умереть от жажды! Выходит, я ошибся, заключив с тобой сделку?
— Полная луна необыкновенно красива сегодня. Воин, жаждущий крови, не думаешь ли ты, что нужно ей поклониться?
— Единственное, что мне сейчас нужно, — это вода! А потом обязательно прольется кровь моих врагов!
Крупная капля упала на раненную ногу Скорпиона.
— Следуй за грозой, Скорпион, и насыться ее силой!
Проливной дождь, гром, вспышки молний… Сет взлетел на небо, а Скорпион, весь мокрый, вышел из русла реки, которое у него на глазах наполнялось водой. Молнии вонзались в землю, указывая ему путь.
* * *
Не веря своим глазам, Бык смотрел на оазис, к которому его привел Скорпион. Дождь и ветер высвободили из песков пальмовую рощу, сады, колодцы, оросительные каналы. Аистиха спешила собрать лечебные травы, чтобы приготовить из них снадобья. Северный Ветер со своими ослами, боевые быки, корова и теленок Нармера уже паслись на лугу, лакомились нежной зеленой травкой.
— Моему хозяину все по плечу! — заявил Старик. — Он нашел для нас настоящий рай! Тут даже виноградник есть!
Скажем спасибо богам, обоснуемся здесь и забудем навсегда об этой войне!
Члены клана были с ним согласны, но Скорпион, услышав эти речи, рассердился так, что вцепился обеими руками в шею своего слуги.
— Думаешь, теперь ты будешь решать, что нам делать, глупый старик?
— Нармер… Посмотри на Нармера!
Скрестив руки на груди, юноша наклонился вперед, и волосы его стали отливать золотом и превратились в подобие гривы.
Еще немного, и Нармер упал бы, но Скорпион успел его подхватить.
— Ты нездоров?
— Лев… Лев умер, и дух его снизошел в меня.
56
Сидя под пальмой, Гильгамеш рисовал это дерево и представлял, как изображает прекрасный, залитый солнцем сад на стене какого-нибудь величественного здания. Охранять пленника поручили Старику, приказав убить его при попытке к бегству. Однако шумеру, по всей видимости, не хотелось покидать это живописное место. Зачем ему убегать в пустыню?
Прислонившись спиной к дереву, Старик потягивал молодое вино и подставлял лицо мягкому северному ветру. Он все еще надеялся, что члены военного совета откажутся от намерения отбить у шумеров Нехен и решат, что клан Быка останется навсегда в этом прекрасном оазисе. Все равно войну они проиграли, так почему бы не признать это? Увы! Скорпион такой упрямец! Один только Бык, который здраво оценивает ситуацию, сумеет развеять его иллюзии и вынудит смириться… Разве не заслужили уцелевшие члены его клана спокойной и благополучной жизни?
Последнее превращение встревожило Нармера. Обычно спокойный и рассудительный, он стал резче в суждениях и не меньше Скорпиона желал сразиться с шумерами. Но ведь это же безумие! Какими бы храбрыми они ни были, чибисы под командованием генерала Энки сметут жалкую горстку людей и животных — все, что осталось от ранее могущественного клана!
Заставить врагов забыть о себе — вот наилучшая стратегия…
Члены совета стали выходить из хижины Быка. По их нахмуренным лицам Старик понял, что к согласию они так и не пришли.
— Дай мне напиться! — потребовал Скорпион.
— Мы остаемся здесь?
— Наш с Нармером план Быку и Аистихе показался безрассудным, но мы смогли бы их убедить, если бы не вмешался Шакал. Прежде чем принимать решение, он требует, чтобы Нармер, преемник душ исчезнувших кланов, прошел через гранитные врата.
Старик побледнел.
— Но они не открываются перед смертными!
— Души сгинувших кланов действительно возродились в Нармере, значит, у него все получится.
— Ты сам в это не веришь!
— Нармер — мой брат, и мы уже совершали то, что казалось невозможным. И перед битвой с шумерами он должен пройти это испытание.
— А если… Если он не сможет?
— Тогда мы с тобой вдвоем возьмем Нехен!
Старик охнул и одним глотком опустошил свою чашу.
* * *
Нейт с Нармером уединились на южной окраине оазиса, там, где журчал ручей. Они могли бы вести обычную жизнь, как многие другие пары, слушаться главу своего клана и не иметь никакого отношения к принятию решений. Однако она была жрицей богини Нейт, а он стал исполнял волю сверхъестественных сил.
После долгой разлуки они встретились, чтобы вскоре снова расстаться, возможно навсегда.
— Я думаю, что Шакал прав, — сказал наконец Нармер. — Он хочет развеять все сомнения, прежде чем безрассудно бросить вызов шумерам.
— Ты сам сказал это слово — безрассудно!
— Предок дал мне задание, и я постараюсь его выполнить. Разве не его голосом говорит Шакал? Гранитные врата — вот следующий этап моего пути. И ты это прекрасно знаешь.
Закат окрасил небо в теплые тона, навевающие приятные мысли. Они взялись за руки, прижались друг к другу, опьяненные своим счастьем, пусть и недолгим. Вскоре небо стало темно-красным.
— Ты — жрица богини, попроси ее защитить меня.
— Нармер…
— У меня нет права отказаться.
Он вышел за пределы оазиса. Шакал догнал его и повел по каменистой тропинке, извивающейся меж холмов. На пустыню опустился туман, холод сковывал тело, мешая идти. Холод потустороннего мира…
Под ногами Нармер ощутил камень: то была гранитная плита, которая заканчивалась у двустворчатых ворот. На каждой створке был изображен злой глаз. Ворота были закрыты.
Шакал отошел в сторону.
Нармеру предстояло без посторонней помощи найти способ открыть эти врата. Он вспомнил Предка и часы, проведенные за изучением знаков силы. На руке у него по-прежнему была запечатлена звезда с пятью лучами. Этот символ означает «дверь», не так ли?
