себя, когда попала на Сьеру.
— Ты снова уйдешь? — с грустью, заглянув мне в глаза, спросила мама.
Пришлось признаться:
— Я должна. Там остались мои друзья, те, кто помогал мне. Я не могу их бросить. Но я обязательно найду способ навещать вас. Или чтобы вы навестили нас, а, может быть, даже и переехали.
По улыбке родителей я понимала, что они не очень верят в такой исход событий. Но возражать не стали. Когда чай был допит, Николас рассмотрел все, что было возможно, мы поднялись на знакомый мне чердак. Тут царил полумрак. Лишь в единственное окно проникал лунный свет.
— Где же… А вот!
Отец нашел на стене выключатель, и на потолке ярко вспыхнуло несколько лампочек.
— Это настоящая магия, — выдохнул Николас. — Но ты говорила, что в твоем мире ее нет.
— Это электричество, Николас, — засмеялась я. — Всего лишь наука.
— Все равно это удивительно.
Пока мы разговаривали, мама прошла вглубь чердака, заваленного коробками со старыми вещами, которые не поднималась рука выкинуть, и стала искать что-то в одном из углов.
— Вот она, Лика, — протянула мне мама прямоугольную коробочку. — Я никогда ее не открывала. Но честно сказать, просто не смогла это сделать.
Присев на край ближайшей коробки, я поставила небольшую шкатулку на колени и стала рассматривать ее. Узкая, длинная, деревянная. Можно подумать, что в ней лежит цепочка, примерно в такие коробки упаковывают их в ювелирных магазинах. Просто эта была толще.
— Мам, а ты понимаешь, что тут написано? — спросила я, указывая на уже знакомые мне символы.
— Так я всегда думала, что это для красоты тут вырезано, — пожала плечами мама. — А тут что-то написано? Ты понимаешь?
Кивнув головой, я протянула шкатулку Николасу, чтоб он тоже прочитал, что вырезано на коробке.
— Что же там, Анжелика? — нетерпеливо спросил отец.
— Ничего особенного, пап. Просто ее могу открыть из присутствующих только я.
Вопрос того в том, смогу ли я выжать из себя хоть каплю магии в этом немагическом мире. Если верить написанной инструкции, то нужно лишь выпустить магию и шкатулка откроется.
— Можем открыть ее дома, — предложил Николас.
Но отчего-то мне не терпелось сделать это здесь и сейчас. Внутреннее чувство подсказывало, что медлить нельзя.
— Я справлюсь.
— Если верить тому, что написано, то при неудаче она просто разрушится.
— Я понимаю. Но чувствую, что тянуть нельзя.
Николас протянул мне коробочку, родители следили за нашим разговором, хотя, уверена, что они ни слова не поняли.
— Лика, это безопасно? — спросила мама.
— Думаю, что да.
Уверенности же я не испытывала, но вариантов не было. Поэтому я просто прикрыла глаза и вспомнила все немногочисленные тренировки с Рамисом. Сейчас сила почти не ощущалась внутри, словно что-то ее блокировало или мешало. Но тоненькую струйку магии я смогла из себя выдавить, хоть и с бОльшими усилиями, чем на Сьере. Направив тонкую нить к замку, мы стали ждать.
Не было ни фейерверков или каких-либо спецэффектов. Шкатулка просто с тихим щелчком открылась. Откинув крышку, я увидела небольшой свиток, свернутый в трубочку и перевязанный тонкой ниткой.
Дрожащими руками я развернула небольшой листок, пробежалась по нему глазами, и многое встало на свои места.
— Я знаю, почему отряды собираются именно вокруг земли ведьм.
— Что?! — спросил отец. — Какие ведьмы? Какие отряды? Что у вас там происходит?
А все потому, что я сама не заметила, что говорила на своем родном языке.
— Пап, не нервничай. Я все расскажу.
Пришлось еще раз повторить фразу для Николаса. Я протянула ему листок, но он, повертев его в руках, выдал:
— Для меня он пуст, Лика.
Интересно. Пришлось пояснить:
— Ритуал должен проводиться в священном круге ведьм. Думаю, что маги рассчитывают его уничтожить, лишив нас тем самым одного из компонентов.
— Мы еще не обсуждали, будем ли мы проводить этот ритуал. Рассматривали это как один из вариантов, но окончательного решения не было, — нахмурился Николас.
— Если мы его не проведем, то рано или поздно маги выродятся на Сьере. Их сила уже меньше, чем была столетия назад.
— Давай обсудим это дома.
Я не видела смысла спорить с ним сейчас, но в голове стала мысленно накидывать аргумента «за» и «против». Пробежавшись еще несколько раз по тексту, я была уверена, что запомнила все верно, и убрала листок обратно в шкатулку, закрыла ее.
Почти всю ночь мы сидели с родителями на кухне и разговаривали о Сьере, о том, что произошло на Земле за эти месяцы. Так я узнала, что парня, который сбил меня на машине, толпа чуть не разорвала прямо на месте. Но нашлись и те, кто вырвал парня из рук народных мстителей и передал его под охрану прибывшей полиции. А вот скорая приехать вовремя не смогла, и меня доставили прямиком в морг.
Вспоминая все это, мама снова плакала, а отец успокаивал ее, обняв за плечи.
— Мам, все хорошо, — почти упала я перед ней на колени и обняла за ноги. — Для меня все сложилось как нельзя лучше. Но я боюсь даже представить, что вы с папой пережили.
Лишь к утру мы разошлись по комнатам, и я провалилась в кратковременный сон, из которого меня выдернула Наве:
— Поторопитесь! Морти что-то прознал. Нужно срочно уходить!
Голос, прозвучавший у меня в голове подобно набату, еще долго отзывался в ушах.
Обираться пришлось в спешке. Быстро попрощавшись с родителями, я обещала найти способ встретиться снова.
И вот стоим мы уже в том же переулке, куда нас кинуло после перемещения, сжимая в руке кулон, который дала мне Наяда, удостоверив, что в нем заключена небывалая мощь и магия. Второй же рукой я крепко вцепилась в Николаса.
И снова знакомая воронка, но конечная точка назначения была не ожидаемая поляна, а белое пространство, в котором, сидя в кресле, нас встречал сам Мортиус. И вид у него был не из дружелюбных.
Глава 65
— Итак, мои дорогие, — начал ласковым голосом Морти. — Что вы задумали?
Я с трудом сглотнула, Николас стоял рядом с абсолютно невозмутимым лицом, хотя я чувствовала его страх. Страх не перед богом, но за меня. Ведь именно Морти дал мне шанс на вторую жизнь, и именно он может его забрать.
— Приветствую тебя, Мортиус, — слегка поклонился Николас. — Анжелика соскучилась по родным, а мне просто захотелось познакомиться с будущими родственниками и посмотреть на другой мир.
— Складно. Но это ложь! — последнее слово прогремело, отдаваясь эхом по растекшейся вокруг белизне.
Мы с Николасом молчали, держась за руки. Но молчание не могло длиться вечно, и
