с сомнением и проговорил:
– Вряд ли. Кончилась эпоха королей. А скоро завершится вовсе.
– Думаешь, забудут про такой красивый и годный меч? – усомнился Таргитай.
– Да, согласен, – проговорил волхв. – Такие артефакты просто так не уходят из людской памяти. Мы вот что сделаем – мечу в камне какую-нибудь легенду красивую придумаем. И веков накинем. Пускай если ищут, то не там и не тогда.
Лицо Таргитая просияло, пухлые губы растянулись в улыбке, он сказал и потянулся, хрустя всеми позвонками:
– Это да. Люди любят истории. Что-то устал я. Поспать бы.
– Ты же только что спал, – удивился Олег.
– Так то был сон, – поучительно произнес дударь. – А после сна положена дремота, чтобы не вскакивать с постели и дать телу прийти в себя после глубоких и сладких грез.
Олег хмыкнул и покачал головой. Таргитай не меняется, даже когда стал божеством и постиг своей простой душой, наверное, такое, до чего Олег умом будет доходить еще долго. Но поспать и поесть предпочитает больше, чем биться и искать правду для человечества.
– Чего уж, – вздохнул волхв с тихой грустью. – Иди.
Таргитай снова обхватил его могучими руками и поднял над полом.
– Я так рад тебе, Олег, – сказал он. – Не пропадай больше так надолго.
– Поставь меня, – хрипло попросил волхв и поморщился, потому что рана на боку опять засаднила. – Я тебе тоже рад, Тарх. Очень…
Дударь опустил Олега на пол и отступил к провалу, где зияет бесконечная вселенная.
– Эти больше не будут никого обижать, – проговорил Таргитай и шагнул спиной назад в провал.
Зал залило теплым ярким светом, Олега охватило ласковое и бесконечное тепло, такое, какое он ощущал только в детстве, дома под одеялом. Когда нос дразнили уютные запахи готовки, а слух ласкали голоса близких. В груди защемило от светлой тоски и какого-то необъяснимого счастья, которое растеклось по всему телу, коснулось каждой жилы и органа. В глубине души он тосковал по временам, когда все было просто и все решал могучий и мудрый Мрак, а Таргитай грел душу загадочными, но прошибающими слезу песнями. Никогда уже не вернуться им в те времена. В глазах защипало, Олег быстро потер их пальцами.
– Сажа попала… – проговорил он отворачиваясь.
Когда сияние потускнело, эти греющие и щемящие ощущения ушли, оставив внутри легкий след былого тепла. Зал в подземелье тоже исчез, как и крепость, которая стояла над ним. Теперь здесь руины, которые едва напоминают о том, что тут когда-то была башня, а вокруг ухоженный газон и аккуратные дорожки. Дома вдали изменились и стали больше, окна шире, а над дорогами перед ними появились темные нити проводов, под которыми бегут большие закрытые повозки. За ними едут повозки поменьше, гудят и обгоняют друг друга.
Савмак покрутил головой и проговорил изумленно:
– Что-то шибко все изменилось. Сколько же времени мы пробыли под землей?
Олег втянул носом изменившийся воздух и ответил:
– Достаточно, чтобы человек начал использовать ум. Другой вопрос, пользуется ли он им правильно.
– Правильно – это как? – не понял ратник.
– Вот и узнаем.
Со спины Олега за пояс обвили тонкие женские руки, теплое тело прижалось грудью, а на ухо тихий и мягкий голос Люсиль проговорил:
– Главное, чтобы в этом мире люди уважали и любили друг друга.
– А ты откуда тут взялась? – проговорил Олег, выворачивая шею назад.
– А я уже никуда не денусь, – уверенно ответила Люсиль. – Буду ухаживать. И кормить. И вообще, у тебя волчовка нестиранная.
