мне захотелось сказать какую-нибудь гадость, чтобы подпортить настроение и ему. Меж тем он произнес церемонную фразу о том, что никогда доселе не видал такой красоты и что княжичу достался настоящий драгоценный камень, который будет украшать долгие годы его княжество, а я подумала, что это цветистое восточное приветствие совсем ему не идет. И даже не потому, что эти слова были просто словами и на самом деле он так не думал, а потому, что было видно – он не привык их говорить. Когда он закончил, я выдавила из себя некое подобие улыбки, означавшее, что я принимаю комплимент. Однако Алвар уже потерял ко мне интерес и всем корпусом повернулся к Альгидрасу. Пальцы Альгидраса, все еще сжимавшие мою ладонь, напряглись. Впрочем, он тут же взял себя в руки. Алвар раскрыл объятия. Мне до смерти не хотелось, чтобы Альгидрас к нему подходил, несмотря на то что я была уверена: сейчас Альгидрас сможет дать Алвару отпор. Смешно. У меня не было никаких оснований так верить в его силу, но я верила. При этом сердце все равно замерло от страха, когда Альгидрас выпустил мою ладонь и шагнул вперед.
– Брат Альгар, – промолвил Алвар, делая шаг навстречу не спешившему в его объятия Альгидрасу и стискивая его плечи.
Альгидрас все-таки обнял его в ответ.
В тот момент, когда их объятия сомкнулись, создалось впечатление, будто сам воздух задрожал. Я искоса посмотрела на Миролюба, пытаясь удостовериться, не схожу ли с ума. По расширившимся глазам княжича я поняла, что он тоже это заметил. Меж тем объятия уже давно должны были бы закончиться, однако ладонь Алвара, соскользнув с плеча Альгидраса, переместилась теперь на его спину, замерев между лопатками.
– Сколько весен мы не виделись, брат? – вполголоса произнес Алвар по-словенски, явно играя на публику.
– Ровно седмицу назад виделись, – напряженно ответил Альгидрас. – И ты обещал не ехать в Каменицу.
Алвар расхохотался, закинув голову, и, разжав объятия, сделал шаг назад.
– Никак не меняется, – покачав головой, сказал он Миролюбу, точно жалуясь на нерадивого младшего брата.
– Напротив, – ответил Альгидрас и вернулся на свое место рядом со мной.
– Мою радость при виде тебя извиняет то, что седмицу назад мне так и не довелось тебя обнять, – церемонно произнес Алвар и слегка склонил голову, вновь прижав ладонь к сердцу. – И да, брат, я совершенно точно не давал тебе подобного обещания.
На эти слова Альгидрас никак не отреагировал, продолжая разглядывать старейшину Савойского монастыря так, словно не мог решить, что делать дальше.
– Я все же не ожидал увидеть тебя здесь, – наконец сказал он после паузы.
– Я знаю, брат. Знаю, – произнес Алвар, и отчего-то это прозвучало как угроза.
Миролюб кашлянул, и все взоры устремились на него.
– Так что же нужно старейшине Савойского монастыря в землях моего отца? – спросил Миролюб, даже не пытаясь придать своим словам вежливую интонацию. Впрочем, казалось, Алвара это снова ничуть не смутило. Он склонил голову в церемонном поклоне, словно извиняясь перед княжичем за то, что не сразу обратил свое внимание на него, и тут же произнес:
– Прости меня, великий княжич, что я совсем позабыл о приличиях, увидев здесь горячо любимого брата.
Я покосилась на Альгидраса, ожидая, что он как-то отреагирует на то, как охарактеризовал его Алвар, однако тот все так же разглядывал Алвара с абсолютно нечитаемым выражением лица.
– Почему ты назвал меня великим? – спросил Миролюб, изрядно удивив меня этим вопросом. – Что ты можешь знать обо мне?
Я вся превратилась во внимание, потому что мне тоже было очень интересно, что же может поведать Алвар о Миролюбе из того, чего не знаю я. А знала я прискорбно мало.
Тонкие губы Алвара растянулись в вежливой улыбке, которая, однако, не коснулась его глаз.
– Мне многое открыто, княжич. Ты велик как делами, так и помыслами. Особенно помыслами.
Миролюб улыбнулся в ответ, и улыбка эта получилась очень жесткой.
– Я повторяю свой вопрос: что ты можешь знать обо мне, чужеземец? – холодно произнес он.
– Я с превеликим удовольствием отвечу на все твои вопросы, княжич. Для меня несказанная честь беседовать с тобой, – вновь церемонно поклонился Алвар. – Однако, я думаю, сейчас не время и не место.
– С чего ты решил, что время и место будешь выбирать ты? – спросил Миролюб, в упор глядя на Алвара. – Назови хотя бы одну причину, которая может удержать меня от того, чтобы взять тебя под стражу прямо сейчас.
Краем глаза я заметила, как Альгидрас подобрался и обернулся к Миролюбу.
– Прости, коль обидел тебя, – обезоруживающе улыбнулся Алвар. – У меня и в мыслях не было сказать что-либо, что может огорчить тебя, княжич. Всему виной ваш язык, мне очень сложно говорить на нем. Если сомневаешься, спроси Альгара – ваш язык тоже давался ему хуже прочих.
Мне очень не понравилось то, как Алвар настаивает на своей близости с Альгидрасом, и то, что Альгидрас никак это не опровергает. Вспомнив сцену с людьми Алвара в лесу, я порадовалась тому, что рядом с нами нет воинов из дружины князя. Впрочем, мы были на рыночной площади, горожане сновали туда-сюда, и многие могли слышать этот разговор. А памятуя о том, что слухи здесь летели быстрее ветра…
Я посмотрела на Миролюба, ожидая его решения. Тот возвышался над всеми нами, как утес над камнями. Это придало мне уверенности, и я изо всех сил постаралась отогнать мысль о том, что Алвар и Альгидрас не совсем люди и обладают силами, с которыми Миролюб вряд ли сможет справиться.
Княжич чуть прищурился, окинул Алвара медленным взглядом с ног до головы и отрывисто сказал какое-то слово, добавив: «Нынче вечером». Алвар еще раз поклонился, улыбнулся Альгидрасу, потом улыбнулся мне, и, несмотря на то, что его лицо отличалось правильными чертами, а его улыбка, если смотреть объективно, была красивой, мне он показался отвратительным… потому что испугал.
Глядя вслед Алвару и его людям, я подумала, что они похожи не на заморских гостей, а скорее на отряд бойцов, странно одетых, но двигающихся с выверенной четкостью. Стоило им отойти на несколько шагов, как спутники Алвара переместились так, что совершенно скрыли его собой.
– Хорошо обучены эти братья, – заметил Миролюб вполголоса, красноречиво покосившись на Альгидраса.
– Они воины, – откликнулся Альгидрас, не отрывая взгляда от удалявшейся группы.
– Что еще я должен о них знать? – спросил Миролюб, поправляя край плаща так, чтобы тот укрывал левую руку. При этом я вдруг поняла, что он с напряжением ждет ответа Альгидраса.
Альгидрас набрал полную грудь воздуха, медленно выдохнул и пробормотал:
– Давайте посидим?
– Тебе плохо? – тут же спросила я.
Он повернулся, скользнул по мне невидящим взглядом, и я поняла, что ему действительно плохо. Альгидрас был очень бледен, на висках его выступил пот.
– Эй, хванец, ты как? – неловко спросил Миролюб.
Альгидрас вместо ответа кивнул и огляделся по сторонам, отыскивая взглядом, куда можно присесть.
– Вон там. – Миролюб указал рукой в сторону лавочки в углу площади.
Мы направились туда. Альгидрас сел, утер лоб ладонью, посмотрел на влажную руку, вытер ее о штаны, а потом, задрав голову, медленно и четко произнес, глядя на Миролюба:
– Самое главное, что тебе нужно знать, княжич, – ты не должен ходить на эту встречу.
– Почему? – тут же откликнулся Миролюб.
Альгидрас ответил с усилившимся акцентом, подбирая слова:
– Алвар опасен. Это… как ходить ночью в лес без оружия и верить, что дикий зверь не причинит тебе вреда.
– Чем он опасен?
– Алвар… – Альгидрас вздохнул, словно раздумывая. – Я не могу это объяснить.
– Уж попробуй как-нибудь, – настаивал Миролюб.
– Алвар обладает силой, которую… вы не поймете до конца.
– Глупцами нас считаешь? – недобро прищурился Миролюб.
Альгидрас какое-то время разглядывал княжича, прежде чем помотать головой. Выглядел он и вправду плохо, так, словно ему не мешало бы прилечь.
– Может, пойдем? – негромко произнесла я, и они оба уставились на меня так, точно успели забыть о моем существовании.
– Ты посидишь тут немного? – хмуро спросил Миролюб Альгидраса.
Тот кивнул, потом посмотрел на меня и произнес:
– Хорошо все.
Миролюб взял меня за запястье и потянул в сторону рядов. Расстояние до торговцев мы прошли в молчании. Я старательно перешагивала через лужи, удивляясь, как не заметила их, когда мы шли сюда. Миролюб шел напрямик, не слишком обращая внимание на то, что его сапоги и весь низ плаща пачкаются жидкой грязью. Когда я замешкалась, решая, перепрыгнуть или обойти очередную лужу, Миролюб чуть сильнее сжал мое
