а больше ничего не влезло.
Гостья опустилась на табурет, вытерла пот со лба (похоже, на улице сегодня было опять пекло) и принялась обмахиваться юбкой сарафана.
— Ты скажи, если чем помочь надо. Приготовить что-нибудь, прибраться…
— Не надо. Никифор справляется, а если кто-то в его владения полезет, разворчится ещё больше. Да и мне сейчас лучше поспать бы…
— А, ну ладно.
Разговор не клеился. Признаться, Тайка нарочно не поддерживала беседу — думала, так Алёнка поскорее уйдёт. Но подруга намёков не понимала. Или не захотела понять. Вместо этого придвинулась ближе вместе с табуретом и зашептала:
— Ой, Тай, а выпускной-то у тебя когда? Завтра уже?
— Угу, — Тайка шумно высморкалась в платок. — Только я туда не пойду. Видишь, совсем расклеилась. И платья у меня нет. И настроения тоже.
Алёнка, поджав губы, покачала головой:
— Надо идти.
Ой, ну сейчас начнётся! «Выпускной только раз в жизни бывает! Тебя все ждут!» — и всё такое. Да никто её там не ждёт: за последние дни из одноклассниц только Надюха написала, спросила, как дела. А документы из школы забрать и потом можно, для этого торжественная церемония не нужна. Так Тайка себя успокаивала, но на самом деле ей, конечно, было очень обидно. И оттого на все уговоры и утешения ещё больше хотелось огрызаться.
— Отстань, — чихнула она, натягивая одеяло по самый подбородок.
— Ты не поняла, — Алёнка покачала головой. — Ты там нужна как ведьма. Мы тут со Снежком гуляли да подслушали, как речные мавки между собой обсуждали, что придут на праздник и устроят там «веселье». Собираются всех защекотать-затанцевать и, кажется, не шутки ради. Надо помешать им.
Такая новость заставила Тайку высунуть нос из-под одеяла.
— Не может быть! Ты что-то не так поняла, наверное. Наши мавки хорошие, они ни за что не будут вредить людям.
— Не знаю, не знаю, — поджала губы Алёнка. — Мне показалось, они настроены решительно. Ну сама посуди, стала бы я такое выдумывать?
Тайка знала, что не стала бы. По-хорошему, ей стоило бы пойти сейчас к Жуть-реке и поговорить с мавкой Майей — уж она-то про своих сестёр-товарок точно всё знала: как-никак, внучка самого водяного! Но куда идти с такой температурой?
— Алён, а можешь добежать до излучины и покликать Майю? — она снова шмыгнула носом. — Возьми в шкатулке на трюмо стеклянную бусину, а то без подарка об услуге просить некрасиво. Не по правилам это. И скажи, что я приглашаю её зайти в гости. Сама не могу, как видишь…
— Ага! Я мигом, — Алёнка кивнула, схватила самую крупную оранжевую бусину и, зажав ее в кулаке, умчалась прочь.
Тайка с облегчением выдохнула — хоть так удалось спровадить гостью. Нет, она была совсем не против Алёнки в обычные дни, но сейчас ей больше всего на свете хотелось спать. Не зря же говорят: сон — лучшее лекарство.
Она и впрямь задремала, а проснулась уже на закате, когда Никифор, громко кашлянув, пробасил:
— Таюшка-хозяюшка, просыпайся! Гости к тебе, — и включил свет.
Она проморгалась, протёрла кулаками заспанные глаза и только тогда разглядела на пороге своей спальни босоногую Майю с кувшинками в волосах. Оранжевая бусина висела у неё на шее на шнурке прямо в ямке между ключиц.
— Звала, ведьма? — мавка лёгкой походкой прошла в комнату, оставляя мокрые следы на полу, и присела на край кровати. Поглядев на Тайку, цокнула языком. — Никак и впрямь простыла? Как же тебя угораздило в такую жару?
— Да вот накупалась с вами, — буркнула Тайка, и красивое лицо Майи приобрело виноватый вид.
— Ай, беда! Забываю я, что вы, смертные, такие нежные. Чуть подует ветерок — и всё, слегли.
— Да ерунда это. Как заболела, так и выздоровею, — Тайка недовольно дёрнула плечом. — Ты мне лучше скажи, что у вас там происходит? Говорят, твои подружки в мою школу на выпускной собираются.
— А, выходит, ты уже знаешь, — мавка помрачнела ещё больше. — Знаю, надо было сразу к тебе идти. Но я думала, что сумею их отговорить. Это всё из-за Агашки и того парня…
— Бр-р, погоди, я ничего не понимаю. Какая Агашка? Какой парень? Ты о чём вообще?
— Ну, Агафья? Не помнишь такую? — Майя нервно повертела бусину в тонких пальцах.
И тут Тайка сообразила, о ком речь. Агашка была самой младшей из мавок. Маленькая, хрупкая, с огромной копной русых кудрей и вечно удивлёнными чистыми глазами. Она казалась немного испуганной и с Тайкой даже во время того памятного купания не разговаривала — смущалась, видимо. Впрочем, это не мешало ей заливисто смеяться и брызгаться, стоя по пояс в воде.
— В общем, как лёд на реке сошёл по весне, Агашка раньше всех проснулась, — тем временем продолжила Майя, наматывая на палец тёмный локон. — Тогда-то и встретила на бережку своего Илюшеньку. Вообще она у нас людям не доверяет, боится. Много ей зла смертные сделали — в детстве ещё. Любопытная была слишком, попалась рыбакам, а те её давай ловить, как дичь диковинную. Едва собаками не затравили, как зайца. А тут вот, видишь, преодолела страх: уж очень ей этот парень понравился. Ну и закрутилось у них. Шуры-муры, прогулки под луной, танцы, беседы ласковые… Агашка улыбаться начала, душой оттаяла. Только зачем-то притворялась обычной девицей. Соврала, что, мол, из Ольховки. Не хотела признаваться, что мавка. Так и дотянула до лета, а потом врать не смогла больше — говорит, слишком уж душой прикипела к Илюшке. Открылась, а в ответ получила сперва смех, а потом и вовсе от ворот поворот. Ударил её этот негодяй, в воду столкнул и сбежал, не оглядываясь. Поматросил, как говорится, и бросил.
— М-да… нехорошо как-то вышло. А школа-то моя тут при чём? — Тайка помассировала виски. Спросонья да с температурой она, признаться, соображала не очень.
— Так это твой одноклассник был, — Майя поджала губы.
— Который? У нас в классе два Ильи: Серов и Жариков.
— Вот чего не знаю, того не знаю. Агашка говорит: красавчик.
— Да они вроде оба ничего.
— Агашкин тот, который в очках.
— И оба в очках, — Тайка вздохнула, доставая из-под подушки телефон. — Ладно, сейчас попробуем выяснить. Благо для этого ходить никуда не надо.
Но не тут-то было: оба одноклассника довольно быстро ответили ей в «ватсапе», только ни один из них не признался, что знаком с Агашкой. Пришлось отложить мобильник и напрячь извилины.
— Слушай, а может, этот парень другим именем назвался? С чего вы взяли, что он вообще из наших?
— Так он тебя знает, — горько усмехнулась Майя. — Рассказывал, мол, даже влюблён в тебя
