большую, круглую «сцену», на которой возвышался каменный столб. Сегодня днем он оттирал пятна сажи под ним, и запах горелой плоти как будто все еще витал вокруг, забивая горло.
Пентаграмма должна выйти большой. Грей еще раз огляделся и принялся рисовать символы. За то время, что у него было (по его расчетам), он успел нарисовать почти четверть, затем затер все вымоченной в угольной вытяжке тряпицей и замаскировал знаки от посторонних. Он услышал твердую поступь патруля как раз когда прятал тряпку и мелок в старый портсигар, который привез сюда вместо своего серебряного, а затем быстро пригнулся и скользнул тенью вдоль здания. Быть скрытным он умел.
Патрульные вышли к площади, оглядели постамент и зашагали по кругу, тихо переговариваясь. Грей последил за ними немного, чтобы убедиться, что они отошли подальше, и только потом двинулся по заставленному коробками и бочками проулку обратно к общежитию.
Сердце тревожно билось в груди. Не то чтобы он сильно волновался – бывал и в более щекотливых ситуациях, но все равно потаенное чувство страха быть замеченным скреблось на подкорке. Нога нещадно болела. Он едва ли не ползком пробрался мимо стола, за которым все еще спал (спасибо, Создатель) консьерж, и кое-как доковылял по лестнице на третий этаж.
Он весь вспотел и взмок, когда добрался до комнаты, перед этим закрыв окно и поставив фикус на место. Ужасно хотелось в душ, одежда мерзко прилипала к коже, но правая сторона словно вся была обколота острыми иглами. Грей устало опустился на постель, медленно стаскивая с себя одежду. Ему предстояло еще несколько таких вылазок, прежде чем наступит ночь Полной Луны. Силы Грею придавали мысли о том, что он не должен позволить этому случиться.
«Есть ли возможность забрать?»
Грейден писал нарочно так, чтобы при изъятии было непонятно, о чем речь. Кейран сунул записку в рукав рубашки, взял свой завтрак и ушел в привычный угол. Грей не стал провожать его взглядом. После вчерашней вылазки болело все тело, в глазах жгло, словно в них насыпали песка. Грей устало выдохнул. Ему казалось, что все вокруг смотрят и знают, чем он занимался. Это раздражало. Сколько он себя помнил, он делал в Ордене то, что было запрещено, иногда позволял себе водить за нос людей в городах на задании ради собственной выгоды, и никогда прежде ему не казалось, что его подозревают. Грей знал свои силы, знал, что умеет держать лицо так, что никто не поймет, о чем он думал и что сделал.
«Кроме Фергуса. Этот как будто под кожу лезет», – Грей мысленно закатил глаза, в очередной раз вспоминая Греха. Хотел бы он думать, что тому сейчас немного легче, чем им, но вспоминал слова Алоизаса о тюрьмах и только мрачнел.
«Там отвратительно. Я удивлен, что такая хрупкая леди так долго держится».
Было бы странно, если бы Греха содержали более комфортно. Грей снова вспомнил, как грязные ботинки наступали на светлые волосы и как его волокли прочь. Пальцы невольно сжались на ложке сильнее, и Мастер вздрогнул, возвращаясь в реальность от рези в ладони. Он поднял глаза, мельком поймал понимающий взгляд Кейрана и сам на себя выругался. Что-то он совсем расклеился. Нужно собраться.
* * *
– Что ж, вы хорошо поработали, мистер Лавкотт, – удовлетворенно щурился Алоизас, проставляя подписи и печати в бумагах.
– Стараюсь на благо нашего процветающего общества, – выдавил из себя Грейден.
Алоизас тонко рассмеялся, поднимаясь из-за стола. Он прошел мимо Грея, задернул шторы, затем якобы случайно открыл и закрыл двери, но Грей знал, что он проверял наличие ушей.
– Как в целом ваши дела?
– Продвигаются.
– Последняя молитва этого месяца все ближе. У вас готово… всё для такого случая? – Алоизас перестал улыбаться, и впервые Грейден увидел, насколько тот устал. Он задался вопросом, как давно он здесь жил и почему сюда попал, но не стал на этом зацикливаться.
– Конечно. Такое… – Грею показалось, что его сейчас стошнит от этих речей, – благостное событие должно пройти идеально. Все мы обязаны нашим спасением Мирзе.
– Да… – Алоизас покивал, затем уставился на Грея исподлобья, и его голос стал тише: – Все очень плохо. Он не выберется. Вчера ночью они чуть не прорвались. Ключевое слово – чуть.
Грейден побледнел, но устоял на ногах. Он плотно сомкнул губы и уставился на Алоизаса так, словно тот сказал, что Создатель капитулировал в Инферно.
Он понимал, чем, скорее всего, обернулось это и для ведьмы, и для Фергуса, и ему стало не по себе. Люди здесь не были гуманными от слова «совсем».
– Они целы, – прошептал Алоизас с пониманием, от которого Грею немедленно захотелось провалиться под пол. Он отвернулся.
Алоизас сказал «целы», но не в порядке. Грей стиснул кулаки. До полнолуния было полторы недели. Ему требовалось немного времени ночью и вся его удача на то, что его план сработает.
Алоизас позади него тихо прошел к столу. Его бледные пальцы принялись перебирать бумаги, перекладывая их из одной стопки в другую. Грей впервые разглядел его так внимательно – за всей деланой идеальностью и улыбками скрывалась такая прогорклая усталость, что внутри что-то сжималось. Грей не доверял ему, хоть он и был Мастером, но уважал за храбрость противостоять всему этому. Возможно, в одиночку Алоизас не смог здесь ничего сделать и зацепился за них, как за соломинку. Это был один вариант. Тогда Алоизас преследовал такие же цели, как и они, и его смелое решение без подстраховки сунуться в осиное гнездо заслуживало уважения. Но что, если эта усталость и тоска такая же маска, как и его веселость?
Алоизас был схож с Фергусом. Никогда нельзя знать наверняка, что у них на уме и о чем они думали. Но если Фергуса Грей научился читать, то Алоизас все еще был загадкой.
– Идите спать, мистер Лавкотт, – мягко позвал его Алоизас. – Завтра у нас сложный день.
– Доброй ночи, господин куратор.
– Храни ваш сон Мирза в своих дланях, – улыбался Алоизас. Он снова был собой.
Грей уходил с чувством, будто они оба в какой-то момент позволили друг перед другом слабость, но это длилось доли секунды.
Возможно, они были в чем-то похожи.
* * *
«Они взаперти, но она знает ход».
Грей смял записку. Он на ходу дожевывал сэндвич, пробираясь к Алтарю, и записка под его одеждой буквально обжигала кожу. Нужно избавиться от нее.
– Начинаем приготовления. Надо уже готовиться к полнолунию, – отдал команду помощник Целителя. – Проверь по постаменту, вся ли мозаика держится на местах, и принеси масло со склада.
