тот день были только теоретические, потому что полигон отменили. Как и дополнительные тренировки с кураторами.
Академия притихла в ожидании: что будет за разрывом в этот раз? Пустота или монстры? Все ли вернутся живыми? Много ли будет раненых? Когда придут хоть какие-то вести?..
Вести пришли лишь на следующий день. Вместе с кадетами второкурсниками. Небольшими группами они приезжали из Дораты в сопровождении кураторов. И, минуя основное здание, шли в казармы собираться.
Иногда в академию прямо во время занятий приносили записки для парней и девушек. Это означало, что кто-то из вернувшихся с экзамена назначал встречу своей паре. Выяснить, кто именно уже прибыл, а кого пока нет, не представлялось возможным. Ректор запретил шумиху и обсуждение последнего экзамена.
Впрочем, без всяких объяснений, мы вскоре поняли, что в этот раз был серьезный разрыв. Некоторые девушки, получив записки, возвращались в слезах, с пустыми от грусти глазами. Это были три дня тяжелого, напряженного ожидания, надежды и страха. В нашей компании хуже всего приходилось Неониле. Пошли четвертые сутки, а вестей от Ерта не было.
Зато у нас был вездесущий Ивар! Присев утром за стол в столовой, он объявил:
– Ерт жив. Я спрашивал у ребят, кто его знает и видел. Ерт был в группе лерра Лерио.
Мы с Нилой замерли.
– Твой парень пострадал, – продолжал Ивар, – но выжил. Только, говорили, сильно ему досталось. Все это время его, скорее всего, лечили в госпитале Милосердия, а сегодня должны привезти. Мне сказали, кураторы доставят в полдень последних второкурсников. Затем они соберут свои вещи в казарме и отправятся дальше. В какой корпус – никто не говорит.
Нила подалась вперед, схватила Ивара за руку, крепко, до побелевших костяшек, сжала и сказала, глядя ему в глаза:
– Спасибо. Я не забуду.
– Сочтемся, – улыбнулся ей Ивар.
В полдень, когда мы занимались на зельеварении, в аудиторию постучал и вошел кадет со срочными посланиями и просьбой к получившим их подойти к воротам академии как можно скорее.
Куратор зачитал три имени. Нилы среди них не было. Переглянувшись с подругой, я заметила в ее глазах отчаяние, сменившееся горячей решимостью.
– Могу я отлучиться? – спросила Нила, поднявшись.
– Только ненадолго, – вздохнул лерр Даути. – Мы закрепляем сегодня очень важную тему…
Он еще говорил, а Неонила уже помчалась к дверям. За эти дни она осунулась и побледнела. Мы с Риной поддерживали ее, как могли, однако понимали, что ей поможет только встреча с Ертом.
Впрочем, мне тоже не сиделось на месте. Сердце требовало убедиться в том, что кураторы остались живы. Особенно один из них. Пришлось отпроситься следом за Нилой. Лерр Даути глянул на меня недовольно, но сжалился.
Я рванула к воротам академии, где уже стояли запряженные лошадьми повозки. Второкурсники рассаживались по ним, тихо переговариваясь. Людей было много. И часть из них оказалась ранеными. Загипсованные руки-ноги и перебинтованные головы виднелись тут и там, и это при том, что сразу после битвы со всеми работали лучшие целители из госпиталя Милосердия! Да и наша магия помогала регенерировать быстрее…
Беспокойство грозило обернуться паникой, когда я нашла глазами Блая с гипсом на ноге, но без своего друга Глера. Возможно, они просто решили сесть по разным телегам? Пусть бы так и было! Страх придал мне сил и наглости. Я пробиралась между парнями, высматривая лерра Лерио. Тщетно. Сердце испуганно билось, в груди сдавило, не хватало воздуха, заложило уши. И вдруг я услышала решительный голос Нилы:
– Я сказала, хватит, Ерт! Что ты несешь? Плевать мне, что ты думаешь про свое лицо! Ну обожжено – и что? Как ты мог не написать мне?! Я не собираюсь от тебя отказываться.
– Нила, год… – перебил ее мужской голос. – Даже если не брать во внимание мое уродство, что ты будешь делать год без партнера? Ты должна согласиться на…
– Это видел? – Я усмехнулась, представив, какой жест показала Нила в запале.
Встала на цыпочки – и ужаснулась, увидев абсолютно лысого парня с жутким ожогом на полголовы и часть лица! В этом… измененном было невероятно сложно узнать кудрявого красавца Ерта…
– Просто скажи, ты будешь ждать меня год? – с горечью настаивала Нила.
Следующие секунды тишины показались вечностью даже мне. А потом Ерт выпалил:
– Хоть вечность, Нила. Я готов ждать тебя…
Дослушать не дали: какой-то наглец дернул меня за локоть, отвлекая. Я раздраженно обернулась – и уперлась взглядом в лерра Лерио! Живого! Здорового! Невредимого! Почти…
– Нехорошо подслушивать личные разговоры, лерра Эйташ, – незлобиво попенял он низким хрипловатым голосом.
– Я случайно, – прошептала я, жадно осматривая его лицо.
И все остальное: новый тонкий шрам над губой, заживающую шитую рану на лбу, повязку на плече… В какой-то момент очнулась, вернулась к глазам.
Лерр Лерио улыбнулся.
– Вы уходите вместе со вторым курсом? – для меня вопрос был жизненно важным.
– Да.
– Насовсем? – мой голос слегка сорвался.
– Вернусь позже, когда и все вы.
– Мы все? – я нахмурилась.
– Завтра вас отправят на каникулы, Ника, – пояснил Грей Лерио. – Весь сентябрь вы проведете на берегу моря в загородной резиденции его величества. Эта роскошь доступна только будущим второкурсникам. Там продолжатся занятия, но вам дадут больше времени на отдых. Им нужно воспользоваться. Потому что следующий год станет пеклом.
– Пеклом? – переспросила я шепотом.
Он кивнул. Затем неожиданно подался ко мне и заправил прядь моих волос, выбившуюся из общей массы и надоедливо лезшую в глаз, за ушко. Осторожно, едва касаясь кожи, но умудряясь обжечь. Улыбнулся, подмигнул и ушел к группе отбывающих.
Почти сразу ректор объявил отправление.
А я, прижав руку к горевшему уху, едва не разрыдалась от счастья и грусти одновременно. С одной стороны, Грей Лерио остался жив и ранен легко – прямо песня; с другой – он уезжал. Надолго. И следующий месяц наверняка проведет с Региной. Они оба заслужили. Я понимала это умом, а сердце…
Вечером, когда думала, что подруга уснула, я тихо всхлипнула в подушку. И тут же услышала шорох – ко мне на кровать пересела Рина.
