как будто говоря: «Назад ходу нет, дорогуша, ты попала в ад!»
Сразу у входа стоял стол, за которым сидела дежурная, контролировавшая, кто входит-выходит, и подававшая звонки. В мире Арины вместо дежурной находился турникет со считывателем карт учащихся. И такая система была намного лучше, потому что она, по крайней мере, не требовала наличие второй обуви.
— Ты куда идёшь? — строго спросила дежурная, женщина в годах, одетая в синий рабочий халат и чёрный шерстяной берет. — Где вторая обувь? В каком классе учишься? Кто классный руководитель?
— Я… Эмм… В седьмом «А», — промямлила Арина, неловко переминаясь с ноги на ногу. — Мне справку надо отдать учителю, что врачи к урокам допустили. Я болела. Еду из больницы. Вот!
Последнее слово Арина сказала с неизвестно откуда взявшейся решительностью и даже гневно сверкнула зелёными глазами из-под чёрной пряди, упавшей на лоб. С ней такое частенько случалось. Переживаешь о чём-то, накручиваешь себя, и вдруг резко приходило понимание, что не прибьют же её и в тюрьму не посадят, если что-то не так получится.
— Я понимаю всё это, — смягчила тон дежурная. — Но всё же помни про вторую обувь.
— А она разве не в шкафчике? — недоумённо спросила Арина, тут же почувствовав, как решимость улетучивается в никуда.
— В каком ещё шкафчике? — удивилась дежурная. — Проходи, не задерживайся. Вон, родители за первоклашками идут. В следующий раз приходи со второй обувью.
Странно… Здесь понятия не имели о школьных шкафчиках. А ведь в элитной школе, где училась Арина Стольникова, они были у каждого, с лишними вещами никто не таскался каждый день. В коридорах школы стояли шкафчики для хранения второй обуви, физкультурной формы, повязок дежурных, запасной канцелярии, учебников и тетрадей, которые неохота таскать домой и которые в ближайшее время не понадобятся, и тому подобные вещи. Если здесь шкафчиков нет, здешним школьникам приходилось каждый день таскать всё необходимое для учёбы из дома.
Первым делом Арина прошла посмотреть расписание уроков на завтра и на неделю. В её мире расписание было выгружено на сайте школы и в школьное приложение, которое вечером сделает напоминание, что «Дорогая Ариша, возьми то и это, у тебя завтра такие-то уроки». Здесь расписание было написано в дневнике Люськи, но оно двухнедельной давности, а за это время могли произойти изменения. Арина не хотела допустить ни малейшей промашки ни в чём.
На громадной доске длиной чуть не в три метра висели несколько десятков листков с напечатанным расписанием для каждого класса. Найдя свой 7 «А», Арина тщательно переписала содержание листка в блокнот, захваченный из дома. Получалось, что завтра, в среду, в её классе было 6 уроков. Физкультура, русский, английский, литература, физика и алгебра. М-да… Начинать учебный день с физры — самое лучшее, что может быть в школе! В остальном нормально. Английский Арина знала на достаточном уровне, чтобы давать интервью на пресс-конференциях без переводчика. Или при необходимости объясняться с судьями, волонтёрами и зарубежными спортсменами. Остальные предметы за 7 класс тоже не представлялись особо сложными. По крайней мере, судя по Люськиным тетрадям.
На соседней доске висел напечатанный список классных руководителей. 7 «А» класс. Ираида Семёновна Лепесткова. Учитель географии. Кабинет номер 405. Четвёртый этаж. И здесь Арине придётся лезть на самую верхотуру! Ещё и лестницы в школе с длинными пролётами, учитывая высоту классов. Но разве для молодой спортсменки это проблема? Арина бегом забежала на четвёртый этаж, грохоча подошвами в абсолютной тишине, и резко остановилась у выхода в крыло, пощупав пульс. 100 ударов в минуту. Некритично после быстрой моментальной нагрузки. Сердце в норме.
— Хмельницкая! А ты что это тут беговую дорожку устроила? — совсем рядом прозвучал твёрдый мужской голос. — Я понимаю, ты спортсменка, но школа — не стадион!
Чуть поодаль, за дверью, ведущей с лестницы, стоял высокий солидный мужчина в костюме и строго смотрел на неё. Слово «директор» при его описании просилось само собой. Есть в начальствующих людях, привыкших к тому, что им подчиняются многие, этакая уверенность и статность, недоступные обычным смертным. Эх… Почему здесь всё-таки нет бейджиков?
Мужчина на вид лет шестидесяти, высокого роста, мощного уральского телосложения, с абсолютно седыми густыми волосами, подстриженными ёжиком. Взгляд твёрдый, уверенный, прямой. «Военный бывший, что ли?» — подумала Арина. Наверное. А может, и ветеран войны. На левой стороне пиджака ряд орденских планок.
— Что молчишь, Хмельницкая? Первый раз меня увидела что ли? — насмешливо спросил мужчина.
— Я… Эммм… Нет. Я больничный несу. Вот, — смущённо пробормотала Арина и показала справку. — Мне в школу завтра. А ещё я расписание узнать пришла.
— А ну-ка дай-ка посмотрю, что там тебе написали, — повелительно сказал директор и, взяв бумагу, быстро прочитал её. — Хорошо. То, что заботишься об учёбе, это хорошо. А вот то, что бегаешь по школе, это плохо. Тебе не 10 лет, Люда. Можешь идти, я сам отдам справку Ираиде Семёновне.
— Спасибо. Удачного дня, — пискнула Арина и хотела побежать обратно по лестнице, как вдруг вспомнила, что её только что отчитали за беготню, поэтому выпрямилась и, уверенно переступая ногами, пошла вниз.
Придя домой, Арина не могла выбросить из головы терзавшие её вопросы. Ведь знала, что лучшее средство от волнения — оставить всё как есть, дать мозгу отдохнуть и положиться на обстоятельства, хотя бы на первых порах. Но нет… Выбросить из головы не получалось. Школьные мысли не покидали её. После получаса мытарств Арина разложила на кровати Люськино платье с фартуком. Они были заботливо поглажены мамой так же, как и пионерский галстук. Ещё Арина нашла мягкие тёплые гетры и тут же попробовала надеть всю эту одежду. Смотрелось неплохо. Надо сказать, длина платья удивила Арину. В её мире оно считалось полноправным мини.
Если бы имелись длинные волосы, можно заплести их в красивые эльфийские косички… Но… Длинных волос не было. Локоны Люськи едва доставали до плеч. И с ними ничего, по сути, нельзя было сделать — смотрелись как копна. Разве что потом попробовать подстричься под что-нибудь модное в 21 веке, типа причёски «боб». Или «прогрессия» конца нулевых. Арине нравилось, как стриглись девушки в конце нулевых — начале десятых годов, когда в моде были субкультуры готов и эмо.
Убедившись, что с одеждой всё в порядке, Арина приготовила учебники и тетради, положила их в большой портфель вместе с ручками, карандашами и линейкой. В сумке-авоське лежала вторая
