Казалось бы, что проще. Убиенные должны отомщены быть и войной теперь идти на Хельмут надо. Да вот только Хельмут, сильный и богатый остров, - непростой противник. Не таков был Бьорк, чтобы кидаться в бой, не будучи уверенным в победе. На стороне шакала Хольма вся его дружина, а вот Хотборк не мог этим похвастаться. Пойдут с ним точно только его проверенные люди, с которыми проплавал он столько лет. Что же до людей отца...Лучшая их часть сгорела в проклятом сарае вместе со старым Хотборком. А те, что остались...Так это узнать ещё надобно признают они Бьорка или нет. Отец вот не признавал. И могут возникнуть споры, а он ли теперь наследник Унсгарда. Да, Вейла скажет свое слово, но все ли прислушаются? И вот этих людей, ещё вообще не решивших, хотят ли они видеть его своим ярлом, ему сразу и в бой вести?
Не пойдёт так. Не пойдёт...
И если выбирать, то верность островитян была Бьорку важнее, чем поход, который ещё и неизвестно, чем кончится. Значит, поначалу надо заручиться верностью...Только время- то бежит неумолимо. Оглянуться не успеешь, а год уж и кончится...
До самого рассвета обговаривали Альв с Бьорком, как же лучше поступить. И наконец решили. С первыми лучами веселого, почти уже летнего солнца отправились они к Вейле и рассказали ей свой план. Та почмокала беззубым ртом, заварила травы, разложила голубиные потрошки, гадая.
И сказала, что если попросит Бьорк помощи у духов, то те услышат его, и обретёт он свой путь. Молодой Хотборк согласился, стянул с себя рубаху, покорно подставляя бок и живот игле Вейлы.
Так появилась на его теле, до того не знающим рисунков, огромная, будто живая змея, призванная послать ему помощь самих богов. Странные мысли лезли Бьорку в затуманенную сладким дымом трав и тупой болью от иглы голову, пока Вейла, напевая, била рисунок. Чудился ему женский силуэт вдалеке. Девушка...Странно одетая: синие обтягивающие штаны, рубаха тоже в облипку из очень тонкого, добротного сукна, короткие сапоги на тонком, удивительном каблуке - никогда такой обуви Бьорк не видел. Лицо смазано, но так девушка смеялась и говорила что-то весело, так грациозно и легко двигалась, что подумалось ему, что не может она быть не красивой. Потом стёрлось это видение из памяти Бьорка, как и не было. Лишь тревожное предчувствие перемен оставило в его душе.
А решили тогда Бьорк с Альвом вот что. Не будет новый ярл развязывать войну с Хельмутом. Слишком уж опасно: и положение его совсем не прочно, и Хольмы слишком сильны, да и конунг может вмешаться в конфликт двух богатых островов, и тогда и вовсе плохо дела пойдут. Но отомстить-то надо! А значит вызовет Бьорк старого Хольма на личный поединок, рассказав всем, что это он виноват в смерти его отца. В том, что одолеет он подлого Йорена, Хотборк ни секунды не сомневался. Хоть и был тот славный воин, но с молодым Хотборком тягаться он не мог. А после смерти старого Хольма останется у него дочь, Кира - прямая наследница. И если жениться на ней, то Хельмут отойдёт Бьорку по праву и без кровопролития. Вот и выполнен будет отцовский завет!
Вопрос только - как уговорить девчонку. Виделись они пару раз на пирах да тингах, и даже урвал поцелуй как-то хмельной Бьорк у гордой воинственной блондинки. Она ему нравилась, хоть и было это простое влечение. Есть рядом, и понимает, что хороша. Нет, и забыл про нее уже молодой Хотборк. Ну так а разве не всегда так? Не о девках же мужчине думать - будто больше и думать не о чем. Не сталкивался ещё Бьорк с любовным томлением, не знал его и знать не хотел. Ну а Кира...Раз поцеловать себя дала, значит люб.
Вот только уж больно она своевольная - как сына воспитывал её Йорен. Про честь знает, про долг, что обычно женщинам несвойственно. И вряд ли после смерти отца она за Хотборка пойдёт...
Но тут Вейла заулыбалась хитро, поохала, вставая с лавки, и пошла к заставленным всякими горшочками полкам у очага. Достала мешочек с сухой травой, поплевала и на него и передала Хотборку.
- Коли люб, - наставляла Бьорка старуха, щуря один глаз, - То окури её этой травой, как увидишь. Раздуешь в ней ту искру, что есть любовь в девичьем сердце, и забудет она и про отца, и про мать, и про честь. Только о тебе думать и будет. И каждый раз как увидишь, потом ей в питье добавляй ее же. Щепотки хватит. Но...
Ведьма подняла вверх указательный палец, подчеркивая важность своих слов.
- Только шесть лун к ряду можно девку под дурманом держать. Если дольше - разум помутится и станет она твоим проклятием, а не подарком, Хотборк. Так что ты уж сразу думай, что будешь жене своей, как очнется, говорить, чтоб тебя без женилки не оставила.
И Вейла хрипло засмеялась, довольная. Бьорк тоже хмыкнул, поглядывая на хохочущую старуху и рассеянно вертя в руках заветный мешочек.
- Шесть лун, говоришь? Даст Ордин, пузатая уже будет. Не о чем будет разговаривать.
Тут и Альв засмеялся и похлопал друга по плечу. Вейла согласно закивала. На том и порешили.
Как вернулся Бьорк из избушки ведьмы, так сел сразу писать послание старому Хольму, вызывая его на поединок. Отдал Брану и велел доставить немедля. Дел было невпроворот. Надо было ещё городской совет созвать, где всем рассказать о смерти отца и законных сыновей. Заручиться первой поддержкой совета и написать конунгу о его восхождении на кресло ярла. Да много чего...Хлопоты.
Но, казалось, сложностей не должно возникнуть. Однако, стоило Брану отплыть в Хельмут, как к пристани Унсгарда причалила другая лодка. Из Хельмута. Были в той лодке обожженные тела всей семьи Хотборка и унсгардцев, погоревших с ними. А сопровождал скорбный груз старший сын Ангуса Хольма, родного брата Йорена. И было у гонца тоже с собой письмо.
Развернул его Бьорк. Прочел. Замер в ярости. Медленно прочёл ещё раз...Старый козёл! Сплюнул и выкинул в залив.
- Передай Йорену, что жду его на поединок, - холодно процедил Бьорк мальчишке Хольмов, сжимая побелевшие кулаки, - Если есть в нём хоть капля чести - придёт! И уплывай живо, пока и тебя не зарубил заместо дядьки, щенок!
Подбородок юного Хольма задрожал в смертельной обиде, но что-то было в раскосых глазах Хотборка, испугавшее его настолько, что не стал он спорить, а быстро запрыгнул обратно на драккар и велел гребцам налечь на вёсла. К разъяренному Бьорку сзади неслышно подкрался Альв, мягко положил другу руку на плечо и ,не скрывая сарказма, поинтересовался:
- Что? Старая крыса пишет, что не он это, да?
- Да, - процедил Бьорк, задумчиво потирая лоб, - Пишет, что нагайцы забрели. Трое. Сенник спалили, даже коней увели. Что поймали их и казнили уже. Висят теперь у них на главной площади.
Бьорк хмыкнул и покачал головой.
- Как удобно...
- И свидетели есть, что нагайцы? - в тон ему поинтересовался Альв, поглаживая рыжую бородку и наблюдая за быстро удаляющимся драккаром Хольма.
- Да, Ангус, брат его. Якобы отлить выходил.
- Как удобно...- протянул теперь Альв, криво ухмыляясь.
Бьорк издал невеселый смешок.
