уши умрут сейчас второй раз, — скорчила недовольную гримасу Руслана.
— Тогда забудем на время о различиях наших взглядов и морали и перейдем к обсуждению проблемы, — предложил упырь. Длинными пальцами он пробежался по содержимому папки, выбирая документы.
Тут Толик как-то по-особому двинул челюстью, катапультировав к ногам Натаниэля ухо. Оно звучно шлепнулось на пол и в нем тот час взвыла аварийная серена с красными огоньками, призывая к эвакуации.
— Мы, пожалуй, прогуляемся, а то уши, в самом деле, отваливаются, — сказал Андрей и, обняв жену за талию, повел обратно в зал. Мы заторопились следом. Толик, жалобно причитая, поднял ухо, Никита, корчась и подвывая, схватился за свои, пятясь от вампира, но Натаниэль никак не отреагировал ни на представление, ни на наш уход. Упырь сосредоточился на разговоре с Русланой, которой еще не надоело приводить новые и новые доводы. Воины Черного Леса ушли вместе с нами, оставив мертвячку одну. Надеюсь, Натаниэль не воспользуется случаем отомстить Руслане и, скажем, оторвать ей голову. Хотя… разбойница над ним только посмеется, а в Черном Лесу ей явно приглянулась идея жонглировать головой.
— Нам обещали цирк. Интересно, что Натаниэль имел ввиду? — Никита первым стал спускаться по лестнице, отправляясь на поиски развлечений.
Ира только плечами пожала:
— План напугать вампиров новым Александром пока не выполнен, пошли.
Нужную дверь мы отыскали по голосам, доносящимся из-за неплотно прикрытых створок:
— Нет, шеф сбрендил! Он не просто выключил прослушку, он врубил генератор помех!!! — разносились по коридору возмущенные вопли.
— Натаниэль никогда не ошибается. Тебя просто бесит, что ты сидишь тут, пока он там один, — возразил флегматичный спокойный голос.
— Да, бесит! Он! Выключил! Прослушку!!!
Под эти вопли мы и распахнули двери в комнату, оказавшуюся зрительным залом. Ряды пыльных кресел возвышались сложенной у стены баррикадой почти до потолка, а на освободившемся пространстве расположилось несколько компьютеров и другой техники в паутине проводов.
Бесновавшийся упырь оказался ни кем иным как Мэттом, забавно застывшим при нашем появлении, словно с размаху налетел на стену.
— Так вот кто у вас клоуны! А мы-то решили, Натаниэль пошутил про цирк! — воскликнула Ира, скидывая капюшон.
— Это же она! — с ужасом выдохнула незнакомая мне упыриха.
Я быстро огляделась. В зале кроме Мэтта находилось еще четверо вампиров, не считая двух клыкастых дамочек.
— Зачем ты сюда пришла, Ирина?! Тебя никто не приглашал! — мгновенно взъярился Мэтт. — Лютик столько лет оплакивал твою смерть, страдал и винил во всем себя! И едва он тебя забыл, как вдруг ты появилась! Почему не сделала этого раньше?! Боялась, что тебя кремируют и не подпустят к нему? Могла бы прийти тогда ко мне или к кому-нибудь еще! Для тебя он бы все сделал! Не стареющее «второе тело», любую прихоть! Тебе нужно было всего лишь сообщить, что ты осталась на этом свете!!! Тогда, а не сейчас!!!
— Что же ты сам не сообщил ему об этом, раз тебя столь волнует эта тема? Ты ведь еще тогда знал — я не превратилась в пепел, — насмешливо осведомилась Ира, не повышая голос. А вот Мэтт растерял весь негодяйский шарм и нервничал, как псих то и дело срываясь на крик.
— Я… я… — вампир только хватал воздух ртом. Сначала я решила, что он не находил слов от злости, но похоже, вопрос Иры задел упыря за живое, заставив растеряться.
— Ты не мог, да? Бедненький, перед тобой был нелегкий выбор, предать лучшего друга или предать его семейку, — глумилась Ира, со скучающим видом оглядывая помещение и остальных упырей — растерянных и не знающих нужно ли вмешаться.
— Ты сама так решила! Если бы пришла за помощью, я бы не отказал тебе! Прошу, слышишь? Я прошу — уйди отсюда! Ты не вернешь былое, слишком поздно! И никогда к нему не приближайся!
— Может, это тебя утешит, так что знай: я не ожидала наткнуться здесь ни на кого из вас. Но уйду я вместе со всеми, мне абсолютно некуда спешить, — невинно сказала певица. — Назови хоть одну причину, по которой твою просьбу нужно выполнить немедленно.
— Ради Лютика, уйди прямо сейчас.
— Ради Лютика? С чего бы мне ради него хоть что-то делать? — неподдельно изумилась Ира. Ее супруг с интересом посмотрел на упыря, так, словно разглядывал картину неизвестного до нынешнего дня жанра, а вот Толик и Никита заскучали от разыгравшегося скандала и стали всячески привлекать внимание близких к обмороку упырих, строя им глазки и посылая воздушные поцелуи.
— Я не знаю точно, любишь ты его до сих пор или нет, но в одном я уверен, — немного успокоился Мэтт. — Он тебе до сих пор дорог, иначе ты бы не врала на каждом шагу, что совершила самоубийство. Ты опасалась даже возможности того, что однажды он узнает правду, не хотела причинять ему боль!
— Ты сам хоть веришь в ту чушь, которую несешь?! — возмутилась Ира. — Мне плевать на Лютика! Пошевели немного мозгами — кто будет восхищаться девушкой, которую убили упырихи? Не в бою, а просто пичкав отравой пару недель! Мне не нужна жалость! И к тому же, это именно самоубийство — я не выполнила их требования, я наслаждалась каждой каплей яда, каждым днем угасания! Смерть это чудесно, слышишь? Поэтому, ни Лютик, ни кто другой не узнал всех обстоятельств.
— Ты больна, Ирина! — с отвращением прервал ее Мэтт.
— С твоей точки зрения, малыш. Но это не повод обвинять меня во лжи! И кстати, — голос Иры стал ехидным и ощутимо ядовитым, — Ты так печешься о чувствах друга, но заметь Мэтт, в этот раз я ничего не подстраивала, сегодня все случилось исключительно благодаря тебе.
Мэтт резко обернулся и побледнел. На сцене, бесшумно выйдя из дверей, ведущих за кулисы, стоял Лютик. Лицо упыря выражало крайнюю степень потрясения. Признаюсь, и меня потрясло признание Иры, только Андрей не выглядел удивленным, да реакции воинов невидно под капюшонами.
— Лютик… — начал было Мэтт.
— Не говори ничего, я знать тебя больше не хочу! — в сердцах воскликнул тот.
— Я защищал твою семью!!! — закричал Мэтт.
— Защищал?! Это так называется?!
— А что бы ты сделал, если бы узнал? Убил дорогих тетушек?!
— Я бы уехал вместе с Ирой и никогда к ним не возвращался!
— Мое мнение как всегда не учитывается, — насмешливо прокомментировала певица, словно бы жалуясь Андрею.
— Мне их жаль, эти вечные страсти, ссоры, крики, бедняжки никогда не познают покой и истинное счастье, — развел руками тот.
— Что ты там сказал, смердящий труп!? — рявкнул Мэтт.
— К нюхопатологу сходи, обоняние проверить. Вечно вы, паразиты, на нас клевещете, — усмехнулся гитарист.
