Серов ведь не закрытый город.
— Убедил. Встречай, завтра выпровожу. Про двадцатое не забудь. С тобой полечу. Одного тебя как оставишь? Ещё учудишь чего.
— Точно — пойду в мае купаться на пляж Варадеро. А ещё сигар и сигарилл Брежневу куплю. Как думаете, он какой ароматизатор предпочитает? Ваниль, вишня, какао, кофе, яблоко? С мундштуком?
— Сволочь ты последняя, Пётр Миронович. Не помню, говорила ли тебе. Не трави душу. Да, с нами возвращается домой Эрнесто Че Гевара. Да не один. Похоже, он женится на Светлане Аллилуевой. Представляешь?
— Представляю. Пипец Боливии и Венесуэле.
— Чего за пипец? — булькнули на той стороне.
— Выражение такое, чтобы матом не ругаться.
— Пипец! Ну ты и сволочь. Всё, до встречи.
Событие пятьдесят первое
Под крылом самолёта о чём-то поёт зелёное море тайги.
Знак отличия — Рауль Гомес Гарсиа (за заслуги в культуре). Этот Рауль был поэтом и журналистом. Вот его именем и названа награда, которую вручают Национальный профсоюз работников культуры и Министерство культуры. Зелено-красно-белая ленточка и круглолицый поэт на круглой медали.
Национальный орден «Плайя-Хирон». Прямо как у Гагарина, который и был первым обладателем этой награды. Представляет собой золотую медаль диаметром 5 см и толщиной 1,5 мм. На аверсе изображён ополченец (милисиано) с оружием на фоне двадцати знамён, олицетворяющие двадцать республик Латинской Америки, а также девиз — Patria o muerte («Родина или смерть»). На реверсе надпись: Orden Nacional Playa Girón («Национальный орден Плайя Хирон»). Лента ордена — оливкового цвета.
Медаль «Дружба» («De la Amistad»). Медалью «Дружба» подлежат награждению кубинские и иностранные граждане, организации или учреждения, отличившиеся достижениями в индивидуальной или коллективной деятельности на благо дела строительства справедливого общества, укрепления братских уз дружбы, помощи и взаимовыгодного сотрудничества между народами. Красно-бело-синяя ленточка и золотистая круглая медаль с венком или цепочкой по кругу, внутри звезда и надпись «Amistad».
Вот итог недельного пребывания на Кубе. Ну и, апофеозом — «Premio Literario Casa de las Américas» — «Премия Дома Америк». В номинации поэзия. Оторвался.
Плюсом три медали «Дружбы» получили Фурцева и Сенчина с Толкуновой. И — поразительное дело! — Марию Нааб-Тишкову (Вику Цыганову) тоже наградили. Десятилетнюю девочку! Дали этот самый Знак отличия — Рауль Гомес Гарсиа (за заслуги в культуре). Не медаль, конечно — но интересно, как на это отреагирует правительство. У Сенчиной, Толкуновой и Маши теперь есть награды иностранного государства, а вот нашего родного нет. Могут и исправить. Нужно будет Екатерину Алексеевну подтолкнуть слегка.
Туда летели долго, с двумя пересадками. Первая в Амстердаме, потом Торонто. И только после этого Гавана — аэропорт имени Хосе Марти. Ещё один кубинский поэт и борец за независимость. Вылетели утром, под мелким, нудным весенним дождём. Плохо провожала Родина. Плакала, не желала расставаться с лучшими своими сынами и дочерьми. И Амстердам плакал. Аэропорт Схипхол был полон людей. Русских не кормили — потом дали курицу после взлёта, а вот все остальные пассажиры, такое ощущение, прилетели за тридевять земель, чтобы постоять в очередях в буфетах. Очередь для них, загнивающих, — экзотика, вот и полетели на поиски неизведанного. А ещё — ощущение невыносимого удушья и огромной влажности. Ещё нет супермощных кондиционеров. Еле дождались посадки. И не выйдешь на улицу — дождь и полиция.
А вот Торонто с ночной прохладой порадовал, сразу в сон потянуло. В нашем «иле» тоже было душно, и ещё вечно снующие туда-сюда стюардессы. И запах! Как в заблёванном туалете. А ведь ещё и назад лететь.
О поездке на «Остров Свободы» ведь заранее предупредили. Готовились. Даже не так — ГОТОВИЛИСЬ. И дело не в клипах Любы Успенской — решили сразить островитян наповал. Идея была Викина. Сам Пётр на подобное вряд ли бы решился.
— Давайте споём им песню «Убили негра» от «Запрещённых барабанщиков». А что? Слова простейшие, рифм почти нет. А главная, что на русском, что на английском, звучит одинаково. Кил — Бил. Убили — Билли. Наверное, и по-испански похоже.
Пётр прочитал текст. Нет, в таком виде оставлять нельзя. Наверное, ещё нет хип-хопа. Знают ли кубинцы про зомби? Какой нафиг щегол? Кроме того, нужно точно назвать страну. Обязательно упомянуть Нью-Йорк.
«Убили негра, прямо в центре Нью-Йорка замочили,
Ай-я-я-яй! Убили негра.
Убили негра. Убили. Ай-я-я-яй!
Ни за что ни про что, суки, замочили».
Уже лучше. Собрал диссидентов и задал вопрос про «зомби». Оказалось, что вполне себе известное и в эти времена словечко. Волхв Алёшенька даже пустился в пространные словоизвержения про «нзамби», что на африканских языках банту означает «душа мертвеца». Правда, и полезную информацию довёл. На Кубе это будет звучать не «зомби», а zonbi («зонби»). Оставим тогда в тексте. Только отправим зонби не в баскетбол играть, а наказывать обидчиков. Американцев.
Ну и что, что зомби,
Зато он встал и пошёл.
Зомби тоже могут, могут играть в баскетбол
Пусть будет так:
Ну и что, что зомби,
Зато он встал и пошёл.
Пошёл прямо в бар для белых,
Убийц своих там нашёл.
Ай-я-я-яй! Убили негра.
Убили негра. Убили.
Ай-я-я-яй! Ни за что ни про что, суки, замочили.
Ай-я-я-яй! Убили негра, убили, а потом отрешили и били.
Ай-я-я-яй! Убийц своих там нашёл.
Все трое они там были.
Ай-я-я-яй! Теперь все трое в могиле.
Когда Пётр принёс песню Добровольскому, тот три раза перечитал, хмыкнул и спросил:
— А где тут у вас КГБ заседает? Нужно и им показать.
— Да там же, где и милиция — на Серова, 10.
— Пётр Миронович, вы, конечно, популярный человек, и Фурцева за вас, но не перебор? Если бы это я написал, точно бы снова угодил в психушку, — и поднял листы, как знамя над головой, — Свободу политзаключённым.
— Не юродствуй. Сам боюсь.
А вот вторую песню вспомнил как раз Штелле. «Ла Бамба». La Bamba — нетленка от Los Lobos. Там даже придумывать текст не надо. Пётр сто лет назад заинтересовался, что за рыба такая, и прочитал перевод. Посмеялся. Оказывается, не «рыба», а «arriba», что значит — вставай. Написал русский подстрочник и сунул опять Алёшеньке.
Чтобы танцевать бамбу,
Чтобы танцевать бамбу,
Нужно немного грации,
Немного грации
Для меня, для тебя,
Ах, вставай, вставай,
