спросил Стурла, — вон, посмотрите на озеро, там, где у дракона должно быть сердце, торчит кочка. Нам наверняка надо туда!
Леонар подошёл к берегу и, чтобы проверить глубину, опустил в воду свою трость. Тут же вода вокруг неё вспенилась, и дракончики в мгновение ока изгрызли её в труху. Леонар и Стурла отпрянули.
— Не хотел бы я здесь купаться, — изрёк Стурла, — но, может, можно воду поджечь? Мы так с Итиро один раз поступили…
Позвали Итиро. Но сколько бы он ни махал Огненной палочкой, сколько бы ни приказывал воде: «Адолебит!», озеро оставалось прежним.
— Возможно, она сломалась? — растерянно посмотрел Итиро на палочку.
Он решил её проверить. Взмахнув палочкой, произнёс заклинание и направил на траву. Огненная струя рассекла поляну, оставив за собой угольную колею. По пути горячая волна задела Стурлу, опалив ему ботинки. Он еле успел отскочить, опрокинувшись на спину.
— Ну, ты даёшь, — Стурла встал, отряхиваясь. — С одной стороны — драконы, с другой — тебя поджигает друг. Опасности на каждом шагу.
Вдруг он остановился и пробормотал:
— Смотрите, — показывая на след сгоревшей травы.
Там белело нечто странное, изогнутое. Словно удивительный камень. Только это был вовсе не камень. Стурла поддел это ногой. Визидары, которые было разбрелись по окрестности, теперь собрались вокруг находки.
Леонар постарался оттереть предмет от копоти. Потом стал срывать вокруг него траву, а предмет всё не кончался.
— Знаете, что это? — сказал он, распрямляясь, оглядев застывших визидаров. — Это кость скелета дракона. Нам надо полностью его очистить.
Все кинулись сдирать налипшие травы, счищали песок, снимали мох. Через два часа визидары практически полностью очистили огромный скелет дракона. Он повторял своим расположением контур озера, только был перевернутым относительно него. Там, где у озера было очертания пасти, начиналась и голова скелета. Они словно застыли в поцелуе. Как инь и ян.
— Так вот, почему надо было искать влюблённого дракона! — догадался Марио.
— Но что нам это даёт? — спросил Итиро.
Визидары попробовали наугад воздействовать на скелет своими толами, но он не превращался, не менялся и не горел. Уставшие, каждый нашёл место посуше, и устроились отдохнуть.
— Я выдохлась, — положила себе ладонь на лоб Мэд, — не пойму что делать. Голова не соображает.
Она присела у крупной кости и откинулась. К ней подсел Леонар. Среди притихших визидаров, он один оставался нервным и возбуждённым.
— Дай мне свою сумку, — попросил он Мэдлин инетерпеливо открыл её, как только она попала к нему в руки.
Леонар рылся в углу сумки, где лежала его библиотека. Вытаскивал одну книгу за другой и расстроено засовывал обратно: «Не то, не то…» бормотал он. Его волосы растрепались, а глаза горели.
— Вот! — Леонар дрожащими руками в волнении открыл маленький потрёпанный фолиант, — где же это? Где же? — бурчал он себе под нос, листая, — Ага! Слушайте!
Он ткнул пальцем в очередной абзац, поднял руку и стал декламировать:
— Анатомия белогрудых китайских драконов удивительна. Что позволяет легко подниматься в воздух такому массивному животному? Его кости имеют особое облегчённое строение…
— Мы, конечно, рады твоей лекции, — начала было вредничать Бёрнис.
Но Тафари её перебил:
— Постой, Бёрн. Я думаю, тут что-то важное!
А Леонар, не обращая внимания, продолжил:
— К тому же, драконы — единственные существа, в чьём внушительном сердце имеется специальная летательная кость. Именно её искали охотники на драконов, потому что порошок этой кости способен заставить левитировать любой предмет. К сожалению, именно этот вид драконов полностью истреблён….
Леонар перелистнул ещё одну страницу и прочёл:
— Летательная сердечная кость довольно массивная, но у влюблённых драконов она увеличивается ещё больше и способность левитирующего порошка такой кости сильно возрастает.
Леонар повернул книгу к зрителям. Они увидели рисунок. На нём было изображено много разных препарированных частей дракона, разворот его крыльев. Все это испещряли мелкие подписи. Но граф конкретно показывал на кость, отдалённо напоминавшую пропеллер из двух винтов. Она была нарисована обычной и увеличенной.
— Вот она какая, эта кость! — гордо объявил он.
— Так и что? — спросил перепачканный Стурла. Он слушал, нетерпеливо стуча по одной из костей башмаком. Бездействие ему порядком надоело, а думать он, как мы знаем, не очень любил.
— Надо искать там, где должно быть сердце. Только не в озере, а у скелета!
По расположению кочки в озере они определили, где предположительно было сердце у скелета. И Итиро торжественно вручил покрытую мхом косточку Янмей.
— Вот твой тол! Возможно, это последняя на свете летательная сердечная кость. Ты сможешь сделать из неё порошок, а Марио размножит его тебе до бесконечности!
Янмей не могла удержать такой большой предмет в руках. Мужчины его подхватили, и находка переехала в надёжное место — сумочку Мэдлин.
— Скажи, — спросила у неё Янмей, — в твоей сумочке столько добра, она, наверное, ужасно тяжёлая?
— Нет, — засмеялась Мэд, — не тяжелее школьной.
— Ну что в путь? В Англию? — спросил Марио.
— Ага, — улыбнулась Янмей, — только давайте Стурла споёт. Много раз я мечтала услышать его вживую.
Через час на залитых полях долины Влюблённого дракона колыхалась трава. Стрекотали кузнечики. Мелкая рябь бежала по озеру там, где из воды выскакивали драконы. А вдалеке, по дороге, поднимая пыль, шла компания из восьми человек, и иногда порывы ветра доносили от них песню низким басом.
Секреты Пинар, которые она не знала
Октябрь, как всегда, начался с дождей. Если с неба не лило, то оно всё-равно хмурилось, клокотало серыми облаками и тоскливо взирало с высоты на опустевшие пляжи Корнуолла.
Прохожие, поднимая плечи, укутывались посильнее в плащи и куртки, закрываясь от ветра хлипкими зонтами, и удивлённо косились на женщину лет пятидесяти, которая рассеяно шла к променаду. На плече она, конечно, тоже держала зонт. Но весь её вид был такой, будто нет холодного дождя, в городе прекрасная погода, а зонтик она открыла так, от нечаянных солнечных лучей. Одета низенькая женщина была в тёплую длинную кофту грубой вязки. От влаги её золотые короткие волосы с проседью завились в милые кудряшки вокруг круглого лица. А оно у неё было необычным: большие, немного навыкате, глаза, слишком широкий рот и массивный нос с горбинкой. Впрочем, в её немного странной внешности ничего отталкивающего не было. За те, пару секунд, которые незнакомцы тратили на разглядывание её лица, необычность оседала, и в памяти оставался лишь след добра и теплоты взгляда женщины.
Она не обращала ни на кого внимания, словно никого не видела. Женщина хмурилась и порой, задумавшись, наступала в лужи, от чего её туфли с массивными старомодными пряжками давно промокли.
