Это те места, которыми он бы воспользовался, чтобы взять корабль на абордаж.
— Перехват завершен, — сообщает магос.
— Вспомогательное управление активно, — восклицает палубный офицер.
— Управление у меня, — подтверждает Гоммед.
И почти сразу же раздается возглас свеженазначенного вокс-магистра.
— Сигнал! — кричит он. — Кодированный сигнал с поверхности!
— С поверхности? — изумленно переспрашивает Эмпион. — Но…
Гейдж делает шаг вперед. Он кивком велит вокс-магистру активировать полное шифрование и берет переговорный рожок.
— Это Марий Гейдж, — произносит он. — Кто говорит от имени Калта?
10
[отметка: 12.00.00]
— Вентан из Четвертой, — говорит Вентан. — Пожалуйста, подождите, пока мы проверим принадлежность и полномочия вашего кода.
Вентан опускает переговорный рожок и ждет, пока Кирамика не передаст подтверждение от сервера.
— Это снова Вентан, — произносит он. — Приятно вновь слышать ваш голос, магистр ордена.
— И твой, Вентан, — раздается трескучий ответ, тональность которого изменена шифрованием сигнала. — Еще несколько секунд назад мы были слепы. Мы думали, что поверхность мертва.
— Не совсем, сэр, — откликается Вентан. — Однако не стану притворяться, будто картина благоприятна. Мы понесли тяжелые потери. После нападения мы потратили часы, пытаясь восстановить вокс-сеть и снова получить какую-то информацию. В течение следующих нескольких минут я начну передавать вам сведения о выживших силах на поверхности и их позициях, по мере того как они будут поступать ко мне. С нами сервер Механикум, и она обрабатывает для нас входящие данные.
— Вентан, вы можете перехватить контроль над оружейной сетью? — трещит вокс. — Сервер в силах это сделать? Ее контролирует враг, он использует ее, чтобы уничтожать флот. У нас нет шансов чего-либо добиться, пока они управляют сетью.
— Подождите, — отвечает Вентан. — Я думаю, что когитационная мощность этой информационной машины недостаточна, однако сервер занимается этим вопросом. Я сейчас с ней поговорю. Вам будут передаваться данные. Капитан Сиданс останется на линии для поддержания голосового контакта.
— Гейдж принял.
Вентан передает переговорный рожок Сидансу и снова идет в стековый зал вместе с Кирамикой. На лице Таурен спокойное, но мертвенное выражение, как будто ее тело пусто, а разум удалился глубоко в дальние субэфирные пределы, бросив физическую оболочку.
— Установлен вокс-контакт с шестьюдесятью семью группами выживших, — сообщает ему Кирамика, — включая две колонны машин в Северном Эруде, роту бронетехники возле залива Лиско и Четырнадцатый Гарнидский полк тяжелой пехоты, который практически не понес потерь в бункерном комплексе провинции Силатор.
— Продолжайте сбор. Активную практику будет координировать примарх.
— С флагмана ответил магистр ордена, — замечает Кирамика. — Не ваш примарх. Вы уже обсуждали орбитальные потери?
— Что ты имеешь в виду?
— Орбитальные потери критичны, и они ежеминутно возрастают по мере того, как сеть охотится за новыми целями. Жив ли ваш примарх? Возможна ли вообще активная практика?
Вентан резко оборачивается к ней.
— Я могу поговорить с сервером? — спрашивает он.
— Она в полном погружении.
— Я ценю ее усилия, однако мне необходимо поговорить с ней.
Кирамика кивает. Она подает деликатный бинарный сигнал.
Таурен открывает глаза.
— Капитан, — кивает она. Вместе с ее голосом постоянно пощелкивает фоновый неровный несущий сигнал.
— Сервер, наше приоритетное направление — оружейная сеть. Каковы ваши успехи?
— Я могу подтвердить, — спокойно произносит она, — что эта машина не в состоянии ни перехватить контроль над сетью, ни осуществить управление сетью после перехвата. У нее элементарно недостаточно мощности.
— Есть ли альтернатива?
— Я пытаюсь определить, — отвечает она. — Похоже, что на данный момент на Калте нет ни одной работающей информационной машины, которая подошла бы для этой задачи и которая при этом не заражена вражеским мусорным кодом. Впрочем, для получения точного ответа вам необходимо ждать моего окончательного решения.
— Сколько это займет? — спрашивает Вентан.
— Не знаю, капитан, — отзывается Таурен.
Вентан слышит позади себя звук шагов и оборачивается.
В дверном проеме стоит Сиданс.
— Вам стоит подойти, сэр, — говорит он.
Вентан кивает.
— Проинформируйте меня сразу же, как получите ответ, — говорит он Таурен и выходит.
Таурен вновь переносится в информационную вселенную. Ее безмятежность сознательна и отработана годами тренировок. Держа разум в спокойном состоянии, сервер может справляться с обработкой данных более высокой сложности. На самом же деле она борется с внутренним волнением.
Теперь, когда информационная машина работает, она видит все. Или, как минимум, видит ситуацию в большем объеме, чем кто бы то ни было, исключая врага. Она видит поистине устрашающий масштаб потерь: общее число погибших, ущерб, нанесенный Тринадцатому легиону, пылающие города, вырезанное население, опустошенные территории и систематическое уничтожение флота. При любых других обстоятельствах Калт бы сочли потерянным, а битву — проигранной.
Единственное, что их поддерживает, — свойственная Ультрамарину целеустремленность: их бесстрашная решимость придумать новый практический план, переиграть даже безнадежный расклад.
Это хуже, чем безнадежный расклад. Таурен видит. У нее есть синхронная инфосводка по планете, и она видит, что даже уцелевшие силы лоялистов находятся под мощным натиском и гибнут, загнанные в угол, отбивая нападение со всех сторон, медленно приближаясь к полному уничтожению. Они слишком разрозненны и слишком изолированы друг от друга. У врага превосходство во всех отношениях.
Это угасание. Сеть могла бы изменить это, но ее невозможно вызвать или взять под контроль.
Это вымирание. Это смерть Калта. Это конец Тринадцатого легиона.
[отметка: 12.07.21]
— Я подумал, что вам необходимо это увидеть, — говорит Селатон. Он выводит Вентана наружу, на изрытые воронками газоны дворца.
— Пленник? — недоверчиво спрашивает Вентан.
Когда Четвертая врезалась в них, большая часть врагов бежала. Многие не покинули позиции и дрались насмерть. Однако этот сдался в плен.
Он стоит на газоне возле разбитого фонтана, охраняемый четырьмя Ультрамаринами.
Вентан предоставляет Селатону заниматься своими делами и приближается к Несущему Слово. Доспех воина помят и окровавлен. Лицо покрыто пятнами крови. Он смотрит на Вентана и кажется почти что улыбающимся.
