Книга Наполеоновские войны: что, если?.. - Джонатан Норт

которую уже опустилась ночная тень, Мерль ринулся со своим разношерстным эскадроном на толпы отступающих пруссаков. Проверенный в боях клич «Vive l'Empereur» перекрыл стук копыт и все прочие шумы, а горнисты с готовностью протрубили сигнал к атаке. «Мечом покалывая противника в зад»[84] и не отвлекаясь на пленных, Мерль гнал толпу пруссаков к Женаппу.

Блюхер в Женаппе

Жепапп оказался ловушкой. Его узкий городской мост и главная улица все еще были забиты брошенными повозками. Теперь сюда прибывали солдаты всех прусских корпусов. Они медленно пробирались между завалами. В это месиво хлынула прусская кавалерия. Всадники хлестали своих лошадей, а заодно и всех, кто оказывался у них на пути. Кавалерия закупорила мост. Некоторые всадники падали в неглубокую реку, поднимая тучи брызг. Горе было тому, чья лошадь споткнулась.

В Женаппе маршал Блюхер временно разместил свой штаб. Когда в Катр-Бра открыла огонь артиллерия, измученный, контуженный, но по-прежнему полный собственного достоинства фельдмаршал наслаждался приготовленной на скорую руку едой и коньяком, налитым в большой стакан. Шум, поднятый отступающими, становился все громче и громче. Все ближе раздавались вопли «Raus! Ruchzug! Raus!» И наконец от них уже задрожали стены. Взбешенный Блюхер выбежал на улицу, оттолкнув офицеров, пытавшихся его удержать. Выхватив саблю, фельдмаршал, изрыгая площадные ругательства, выбежал на середину дороги, громовым голосом приказывая остановиться.

Бесполезно. Остатки своей удачи старый гусар до конца израсходовал при Лижни. В темноте никто его не узнал. Блюхер был сбит чьей-то лошадью и затоптан. Адъютант, уже спасший его при Лижни, попытался сделать это еще раз, по был сражен ударами сабель – то ли прусских, то ли французских. Обезумевшая толпа пруссаков – кавалерия, пехота, кого там только не было – вырвавшись из Женаппа, бросилась на север, в направлении лагеря Веллингтона. Не дав беглецам соединиться с корпусом Цитена, французская артиллерия открыла по пруссакам огонь. Мерль, предпочитая не искушать судьбу, не стал врезаться в гущу отступавших пруссаков. Он уже изучил карту местности, которая была у конного стрелка, неотступно сопровождавшего Мерля с момента вступления в Женапп. В центре города к главной улице примыкал узкий переулок, ведущий на запад. Свернув в него, Мерль приказал своим драгунам спешиться и, выстроившись во фронт, прикрыть огнем перекресток главной улицы и переулка. С остальной частью эскадрона, фронт которого теперь сузился до четырех человек, вместо прежних восьми, Мерль продвигался вперед по узкому переулку. Через четверть часа он, выбравшись за пределы Женаппа, спокойно скакал по пустынной гряде холмов. На противоположной стороне долины мерцали огоньки костров лагеря Веллингтона.

Пленники ночи

В оставшиеся ночные часы сержанту Гронуару было не до разговоров о погоде. Его солдаты изрубили несколько измученных отрядов противника, сожгли несколько обозных повозок и обратили в паническое бегство ординарцев штаба прусской бригады. Под одним из гусар была убита лошадь и он был взят в плен преследовавшими отряд уланами (следуя указаниям Гронуара, он выдал себя за одного из солдат авангарда Груши). К двум часам ночи отряд сержанта уже настолько разозлил пруссаков, что Гронуар счел за лучшее переправиться на восточный берег реки Ласн. Каналья-проводник знал один брод, которым редко пользовались. Этот брод был узким, и переправа оказалась делом рискованным. Изможденных людей и лошадей сносило быстрым течением реки, ставшей полноводной после недавно прошедших дождей. Одного конного егеря унесло вместе с лошадью, и он утонул. Переправившись, они вошли в небольшую рощицу с каменистой почвой. Отряд разделился пополам: одни солдаты легли спать, другие их охраняли, поглощая остатки черствого хлеба.

Было еще темно, когда часовой доложил о том, что большая колонна двигается со стороны поля битвы в северо-восточном направлении. Взяв двух говорящих по-немецки гусар, Гронуар приблизился к колонне и принялся бесшумно продвигаться вдоль вереницы уставших солдат. В ночной темноте покрытые копотью киверы французов и их выцветшие зеленые шинели не отличались от формы обычного прусского кавалерийского патруля. Время от времени задаваемый по-немецки вопрос: «Какая это часть, камрад?» рассеивал всякие сомнения. Наконец сержант нашел то, что искал – майора, который в сопровождении своего ординарца вышел из колонны по нужде. Ординарец, запутавшийся в поводьях двух лошадей, успел лишь в изумлении открыть рот, увидев внезапно появившееся перед глазами дуло пистолета. Майор уже застегнул пояс и поправлял шарф. Он хотел было закричать, но крик застрял у него в горле. Мгновенно разоруженные пленные (помимо сабли и пистолетов у майора были изъяты часы и бумажник), были без промедлений доставлены в рощицу, где подверглись раздельному допросу.

Закончив допросы, Гронуар сделал следующие краткие выводы: колонной оказался II корпус Пирха, который двигался в направлении Меллери с целью спасти III корпус Тильманна, где бы тот ни находился. Ситуация на самом поле битвы оставалась неясной. Похоже, французы возобновили сражение. Проклятые англичане не оказали поддержки своим храбрым прусским союзникам, в рядах которых было слишком много неразберихи, но оставалось слишком мало физических сил и запасов пищи. Резким движением Гронуар извлек из кошелька майора самую крупную монету и поводил ей перед носом проводника. «Если проведешь нас обратно к императору самым безопасным и кратчайшим путем, тогда она будет твоей. А если обманешь нас, тогда…» И он провел заскорузлым пальцем по лезвию сабли.

Возобновление битвы

Тем временем в Катр-Бра император приводил свои войска в порядок. Седьмая пехотная дивизия оставалась на уже упомянутой оборонительной позиции и должна была стать заслоном на пути противника. Было приказано направить к Женаппу вольтижеров, чтобы очистить район от прусских патрулей, которые, возможно, захотят подойти поближе к французским позициям. Им удалось обнаружить лишь несколько отрядов, заблудившихся напуганных солдат, которые тотчас бросались наутек. Они бежали через лагерь IV корпуса Бюлова, больше похожий на табор, испуганно вопя: «Hier rommen der kleine manner»[85]. Эти крики еще больше усиливали тревогу пруссаков. Тучный генерал от инфантерии граф Бюлов попадал в одну критическую ситуацию за другой. При виде противника этот бесхитростный вояка быстро терял всякий контроль. Блюхер считал, что неопытные войска генерала способны выполнить лишь два маневра: неорганизованное наступление и хаотичное отступление. Без руководства и наставлений «Маршала Вперед»[86] и без Гнейзенау, который воплощал эмоциональные призывы старого гусара в конкретные приказы, возобладал бы второй маневр.

Маршал Ней вышел из состояния слепого безумия битвы. В этом ему помогло бегство пруссаков, порция коньяка и краткая вспышка гнева императора. Маршалу был поручен арьергард, в состав которого входили 7-я пехотная дивизия, 12-фунтовые пушки, три сохранивших боевой дух (хотя и весьма поредевших) полка из состава VI корпуса Лобау, а также пара эскадронов, наспех сколоченных