беды не избежать. Кого-то мы сможем убить, но не всех. Уничтожить книги, увы, не в наших силах.
Я повернулась и посмотрела на тёмное, недружелюбно смотрящее на меня всеми окнами здание. Тёмными окнами, скрывающими какую-то страшную тайну, за которую могут запросто убить. Утешало одно: горгулья ко мне спустилась в одиночестве, остальные стояли на своих местах, хотя я бы не смогла сказать с уверенностью, с какого места приползла эта. Возможно, она здесь была вообще кем-то вроде разводящего и своего постоянного места не имела?
— А вы кто? Хранители этого места? Мне сказали, что горгульи — основа охранной сети академии. Специально сделанные статуи.
Раздавшийся скрежет меня изрядно напугал, пока я не сообразила, что так моя собеседница смеётся.
— Горгульи — это только удобная форма, которую сложно повредить. Сюда притянуло всех фамильяров, оставшихся без хозяина. Разумеется, только тех, чьи хозяева погибли достаточно близко к этому месту.
Опять раздался тяжёлый вздох.
— А остальные? — спросила я, страшась услышать ответ.
— Остальные ушли в небытие. Если духа вытащили на этот пласт, назад ему путь закрыт, — проскрежетала горгулья. — Да и жизнь без хозяина коротка. Даже в такой форме которая требует минимальной поддержки.
— Коротка? — удивилась я. — В Теофрении довольно давно уничтожили Сиятельных.
— Время — понятие относительное. Сейчас от времени, когда спадёт защита со здания, нас отделяет лишь миг, — намекнула она. — Не пора ли вам, донья, заняться тем, ради чего Двуединый направил вас в это место? Поговорить можно потом.
— Как я могу это сделать?
— Внутри здания есть кристалл, к которому нужно приложить руку и отдать часть своей энергии.
— Как я попаду внутрь?
Конечно, дверь была от меня недалеко, но, украшенная оскаленными звериными пастями, выполненными с пугающей точностью, она выглядела столь устрашающе, что горгулья на её фоне казалась очаровательной болонкой. Двери даже Альварес проигрывал в кошмарности, а уж он знал толк в пугании бедных девушек.
— Просто пройдите, — удивлённо ответила горгулья. — Вам что, некому было рассказать?
— Вся моя семья погибла.
— А фамильяр?
— Подозреваю, что тоже. Кстати, а я могу попросить кого-нибудь из вас стать моим фамильяром?
Горгулья собрала каменные брови вместе, при этом на её лбу получилась забавная каменная кучка.
— Когда и как погиб ваш фамильяр?
— Я не знаю. Дело в том, что я потеряла часть памяти не так давно, и после этого я его не видела. И даже не знаю, как выглядит.
— Ты соприкасалась с ним последний раз недели три назад, — неожиданно сказала горгулья. — Может, чуть больше или меньше.
Я задумалась. Примерно в это время я отправилась в замок, но, хоть убей, не могла там припомнить ничего, даже отдалённо похожего на духа-фамильяра. Животных там было мало, а те, что были, казались совершенно обычными. Особенно тот отвратительный огромный паук, что спустился как-то на моё плечо в библиотеке. Как я тогда не заорала, до сих пор удивляюсь. Наверное, горло от ужаса спазмом перехватило. Неужели это и был фамильяр? Но я читала, что обычно это теплокровное и симпатичное существо. Может ли быть, что общение с леди Хаго превратило нечто милое в этакую страхолюдину? И почему мне в голову не пришло спросить Катю о фамильяре?
— Кто бы он ни был, на глаза он мне не показывался, — наконец ответила я, всесторонне обдумав вариант с пауком и решив, что такой фамильяр Эрилейским не подходит. Недостаточно большой и пушистый.
— Ты с ним разговаривала, — уверенно сказала горгулья. — Это видно.
— А как он выглядел, не видно? — поинтересовалась я. — Я общалась не с таким количеством живых существ, чтобы не заметить что-то странное. Возможно, он общался со мной, когда я спала?
— Возможно, — неуверенно согласилась горгулья. — Но пойдём внутрь. Время не ждёт. Здание уже настроено на тебя.
И она просочилась прямо сквозь стену, сливаясь с ней в одно целое так, что даже следа на поверхности не осталось. Я замерла. Желания сливаться со стеной у меня не появилось.
— Что случилось? — из стены высунулась горгульина физиономия. — Пойдём.
Я протянула руку, и она вошла в камень, не встретив препятствия, поэтому я закрыла глаза и отважно шагнула внутрь, открыв их уже в здании. Внутри всё выглядело так, словно вот-вот кто-то появится в коридоре, а оглушающая тишина — всего лишь следствие каких-то моих проблем со слухом. Светильники горели, заливая коридор тёплым солнечным светом.
Впрочем, тишина тут же разрушилась бодрым цоканьем каменных когтей по полу. Удалялась горгулья от меня с приличной скоростью. Я же сначала убедилась, что смогу выйти отсюда так же, как и вошла, для чего высунула лицо наружу, полюбовалась на ветки перед носом и лишь потом бросилась догонять проводника.
Свет загорался при моём появлении и гас, когда я отходила подальше. В помещениях, где никого не было, стояла темнота, но двери не всегда были открыты, и свет из коридора отражался от шкафов со стеклянными дверцами, от разнообразных устройств со стеклянными деталями и от окон, не задёрнутых шторами. Стало неуютно при мысли, что если иллюминацию пустого здания не заменили, то вот-вот заметят, и тогда на входе меня будет встречать радостная делегация магов. Я, может, и пояснить-то не успею, как меня правильно убивать, а уже отправлюсь туда, куда очень не хотела попадать Катя. И всё же, что это за место, куда нельзя попасть только после отрубания головы? Прямо моя предшественница отказывалась говорить, но при одном упоминании впадала в панику.
— Свет можно погасить? — спросила я.
Горгулья остановилась и развернулась ко мне всем туловищем.
— Тебе не нужен свет?
— Мне нужен, но он виден снаружи, а в моих планах нет сообщения всем желающим, что на территории академии появилась Сиятельная.
— Они не увидят. Защита не пропустит. Они никогда не знают, что тут происходит.
Её слова меня немного успокоили, но именно что немного. То, что защита дышала на ладан, я уже видела, возможно, она была уже не столь непроницаема, как раньше. Поэтому я не только сама ускорилась, но и горгулью поторапливала, но она, увы, двигаться быстрее не могла.
Нужный кристалл оказался посреди второго этажа. Раньше, как объяснила мне по дороге горгулья, подзаряжать его было обязанностью каждого Сиятельного, попадающего в стены академии, поэтому он всегда был полон сиянием. Сейчас заряд там плескался на
