Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
— Они прогневили богов и Высокое Небо, — прозвучал спокойный голос шаймана. — Но не боги наслали на них смерть.
Тай-Тэнгри не стал договаривать, но Войча вспомнил то, что рассказывал Ужик. Первые! Могучие волаты, сотворившие Змеев, открывшие Дверь — и погубившие сами себя.
Огонь спал, сгинул, оставив ровный круг черной выжженной земли. Тай-Тэнгри вновь махнул ладонью. Зернышко повисло в воздухе и стало медленно опускаться в середину круга. Вот оно упало, вот над ним сомкнулся черный прах — и вдруг из-под земли выстрелил росток — зеленый, сильный, устремившийся ввысь, к зениту.
Войча протер глаза, затем поглядел на хэйкана, думая, что ему чудится. Но Шету, не отрываясь, смотрел на росток, который с каждой минутой становился все выше, и Войчемир покорно вздохнул. Что поделаешь — к чаклуну приехали! Интересно, может ли Ужик такое?
На месте ростка уже было дерево. Кора потемнела, зазмеилась трещинами, на ветвях раскрылись резные листья, а дерево росло все выше, закрывая белесое зимнее небо.
— Ория…— тихо проговорил шайман. — Земля Ут… Край… У нашей земли много имен. Здесь жило много людей. Каждая ветвь — народ, каждый листок — племя…
Войча лишь головой покачал. Сколько же их всего! И где их ветвь, на которой зеленеет его листок?
Но тут что-то случилось. Могучее дерево качнулось. По стволу прошла дрожь, ветви заколыхались, словно под ударами вихря — и дерево треснуло. Трещина прошла от корней до самого верха, рассекая ствол. Листья пожелтели, стали опадать, почернели ветки. Лишь на самой кроне осталось несколько зеленых огоньков. А вслед за первой трещиной пошли другие, и вот ветви начали падать — медленно, беззвучно…
— Такой наша земля стала, — голос Тай-Тэнгри дрогнул. — Не хватает лишь небольшого толчка, чтобы равновесие рухнуло, а вместе с ним — и Ория.
— А что будет тогда? — тихо спросил хэйкан. И вновь взметнулась широкая ладонь. Ствол треснул, распался — и все охватило пламя. Земля заколыхалась, стала мягкой, как болото, — и охваченное огнем дерево начало медленно проваливаться в бездну…
— Но почему?! — отчаянно крикнул Войча. — Это… Это неправильно!
Шайман медленно повернул голову. Голубые глаза блеснули:
— Всему свое время, Кей Войчемир! Первые тоже думали, что их земля простоит вечно…
Он помолчал, затем вздохнул:
— Хэйкан Шету не слышит нас. Я говорю для тебя, Войчемир… Не только в Акелоне есть Зеркало, не одна в мире Дверь, и не один Ключ. Старая смерть проснулась. Что я могу поделать? Даже рахманы забыли свой долг…
Войча понял не сразу, а когда наконец понял — в глазах стало темно. Выходит, не напрасно боялся Ужик, не напрасно велел молчать! Нет, напрасно! Смерть все-таки проснулась!
…Там, где только что стояло дерево, теперь чернела земля и дымилась гарь. Все молчали, наконец хэйкан поднял голову:
— Что мне делать. Великий Шайман? Я отвечаю за свою страну…
— Мы все отвечаем за нее, — кивнул Тай-Тэнгри. — Но ты уже ничего не сможешь сделать, хэйкан! Весной будет война. Она продлится долго, пока кто-то не выпустит Смерть из ее логова. Ты ничего уже не изменишь. Недаром говорят: малую кровь остановишь тряпицей, большую — временем, а великая будет течь пока не вытечет до конца.
— Нет! — Войча вскочил, от волнения заговорив на родном сполотском. — Надо придумать чего! Ты же этот… шайман! Нельзя так!
— А как? — Тай-Тэнгри тоже заговорил по-сполотски. — Никому не изменить волю Неба. И никому не изменить людей, Войчемир! Что ты хочешь от меня? Чтобы я переменил судьбы мира?
— А не надо судьбы! Ты это… войну останови! А там мы… я… Ну, в общем, разберемся!
— Ты тоже так думаешь, Шету? — шайман повернулся к хэйкану.
Тот помедлил и кивнул.
Тай-Тэнгри задумался, подбрасывая на ладони неведомо откуда взявшийся шарик — светящийся, полный неровного золотого огня. Из шатра выглянула сонная морда пардуса, но шайман дернул бровью, и зверь, вздохнув, вновь спрятался за пологом.
— Кто-то уже и так изменил судьбу, — медленно проговорил Тай-Тэнгри. — Тебе не суждено было выжить, Кей Войчемир. Три смерти ждало тебя, но ты жив…
Войча вновь вспомнил свой сон. Выходит, не зря снилось!
— Может, не зря кто-то решился на такое… Скажи, Войчемир, ты сможешь править Орией?
— Нет! — честно ответил Войча, но затем подумал и вздохнул. — Ну… Я не то, чтобы… Если надо…
По скуластому желтому лицу промелькнула усмешка:
— Надо. И не потому, что ты — самый лучший…
— Где уж, — Войча вновь вздохнул.
— …Самый мудрый и самый храбрый. Просто на этом месте оказался ты, а не другой… Я попытаюсь. Кровь можно остановить огнем. Огонь погубит многих — но не всех. Вы согласны? . — А… иначе? — растерялся Войчемир.
Шайман кивнул в сторону сгоревшего дерева.
— У нас нет выхода, — тихо ответил Шету. — Поступай, как знаешь. Великий! Это страшный выбор, но мы его делаем.
Тай-Тэнгри медленно встал — огромный, широкоплечий. Голубые глаза потемнели:
— Быть посему! Пусть все идет, как идет. А там — увидите! Войны не будет. Светлый Кей Войчемир станет править в Савмате, а Смерть проснется не сегодня, а завтра…
Холодом веяло от этого обещания, но никто не спорил. Гости встали, но Тай-Тэнгри уже уходил.
Запахнулся полог шатра, и тут же подул ветер — пронзительный, холодный.
— Пойдем, брат, — хэйкан кивнул в сторону стреноженных коней. — Пора.
В молчании сели на коней, так же молча проделали недальний путь до лагеря. Вдали уже показался Белый Шатер, возле которого горели негасимые священные костры, когда Шету остановил коня и взял Войчемира за локоть:
— Войча… Мне Челеди говорила… Он помолчал, затем усмехнулся:
— Всегда ее побаивался… Она сказала, будто ты просишь ее в жены. Это правда? Как ты решился, брат?
Войча открыл рот и застыл, не чувствуя, как холодные колючие снежинки падают на язык…
Глава шестая. Утья Переправа
Мастер постарался. Маленькое солнце сияло на синей эмали, раскинув разноцветные — золотые и красные — лучи. Восемь лучей — древний знак «савасты», который в Савмате называли «коловрат».
Навко был доволен. И тем, что мастер сходу угадал его замысел, и тем, что это была его собственная выдумка. Еще в первые дни, когда он только присматривался к Кей-городу, стала очевидной странная вещь. Сполоты, верные подданные Кеев, не особо любили знак Кеева Орла. Даже старинный андский Сокол не так часто украшал дома и ворота великого города. А вот коловрат — восьмилучевое солнце — встречался всюду. На всякий случай Навко запомнил это, как привык запоминать всякую мелочь. И не зря. Сейчас, когда его тысяча уже набрана, именно знак коловрата будет украшать кольчуги кметов.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
