Книга Опасное наследство - Екатерина Соболь

Великобритания, 1837 год

За неделю до того, как меня убили, жизнь преподнесла мне чудесный сюрприз.

Был мартовский день, ветреный и промозглый. Мы с приятелями играли в теннис во дворе школы, демонстрируя истинную британскую морозостойкость, когда слуга сообщил, что меня вызывают к директору.

– Если это насчет списывания на экзамене по естественным наукам, я не виноват, – воскликнул я погромче, чтобы все слышали: мне море по колено. – Все знают, что в действительно естественных науках вроде тенниса и езды на лошади мне нет равных!

За слугой я пошел под честно заработанный смех одноклассников. Если тебя угораздило родиться младшим сыном небогатого графа, надо трудиться не покладая рук, чтобы наследники громких титулов приняли тебя в свою компанию. Когда я наконец вырвусь из школы, эти знакомства проторят мне дорогу в высший свет. «Джон Гленгалл? Конечно, я его знаю! – скажут мои друзья. – Остроумный и забавный, но с безупречными манерами, истинный джентльмен! Непременно пригласим его на наш роскошный бал, куда, может быть, заедет сам король!»

В кабинете лорда Спенсера я очнулся от фантазий и сделал печальное лицо. Самое скучное, что есть в школе, – это учеба, так что на экзамене я, конечно, списал: очень нужны мне эти естественные науки! Лорд слишком серьезно относится к своей директорской должности и сейчас начнет меня корить, а я буду каяться и уверять, что это больше не повторится. Данная сцена происходила много раз, и на месте директора я бы уже давно себя выгнал, но старик сохранял удивительную, граничащую с помешательством веру, что каждый заслуживает второго шанса. И десятого – тоже.

– Джон, у меня ужасная новость, – начал лорд, выпрямившись в своем огромном кресле.

Ох. Доигрался, выгоняют. И что я скажу отцу?

– Мне написал ваш управляющий мистер Смит. – Он взмахнул конвертом. – Ваш отец умер. Как выяснилось, еще три месяца назад. Скончался от долгой болезни.

Я похолодел. Мой суровый отец не баловал нас с братом приглашениями на праздники, так что виделись мы от силы раз в год, но… Нет, нет, он не мог умереть. Мы даже не попрощались!

– Мистер Смит пишет, что граф сам просил не сообщать вам и Бену о его смерти, это было последней волей покойного. Поэтому мистер Смит и не прислал приглашение на похороны. Как это грустно! – Лорд всплеснул руками. – Мой бедный мальчик, сочувствую вам всем сердцем.

Слова долетали до меня словно издалека. Я всю жизнь подозревал, что человек, сославший детей в пансион столь далеко от дома, не очень-то их любит, но нежелание видеть их даже на собственных похоронах – настоящее злодейство. Я поглубже вдохнул, чтобы не выдать своих чувств. На людях я никогда не плакал, это портит репутацию.

– Но это еще не все, – трагическим голосом продолжил директор. Я мысленно взвыл, затрудняясь даже представить, каким может быть продолжение. – Бену, вашему брату, мистер Смит был вынужден сообщить о кончине отца сразу после похорон, так как Бенджамин должен был принять титул графа и обязанности по управлению поместьем.

– И он тоже умер?! – хрипло спросил я.

Бен завершил учебу прошлой весной и вернулся в Лондон. С тех пор я его не видел. В глубине души я надеялся, что он хоть раз заедет меня проведать, но куда там.

– Нет конечно! – Лорд протестующе замахал руками. – Он жив и… Впрочем, не совсем здоров. В этом и беда. Бен вступил во владение наследством, и, как мне пишут, сразу же начались странности. Он тратил огромные деньги, не признаваясь, на что, – то есть, видимо, на что-то весьма неприглядное, – не желал заниматься делами поместья, целыми днями прятался в подвале, куда никому не разрешал входить, и в довершение всего едва не сжег дом. На этом терпение управляющего иссякло, и он добился признания Бенджамина душевнобольным.

Я вытаращил глаза. Мы с лордом оба знали, как все это не похоже на Бена, – невыносимый умник проучился тут десять лет и был гордостью школы. В естественных и прочих науках, совершенно не нужных аристократу, ему не было равных, а если у него имелись странности, то заключались они в нелюбви к теннису, конным прогулкам, дружеским посиделкам и всем интересным занятиям на свете. Но поджечь дом?!

– И где он сейчас? – выдавил я. – Они же не… не поместили его в какую-нибудь ужасную лечебницу?

– Собирались, но не поймали, – с тихой гордостью ответил лорд. В Бене он души не чаял – похоже, тот был единственной причиной, по которой я все еще тут учился. Лорд не терял надежды, что способности брата дремлют и во мне, просто очень, очень глубоко. – Он сбежал и где-то скрывается вторую неделю. Мистер Смит пишет, что дела поместья слишком запущены, поэтому он прибег к последнему средству: вызывает вас.

– Чтобы я отыскал Бена? Вы сами знаете, он невысокого мнения о моих умственных способностях. Найти убежище этого великого ума современности у меня не хватит мозгов.

– Управляющий просит не этого, – мягко сказал лорд, пропустив мимо ушей мою фамильярность. – Он хочет, чтобы вы приняли на себя титул и обязанности брата, поскольку он на это не способен. Вы – новый граф Гленгалл.

Рот у меня невольно приоткрылся. События принимали сногсшибательный оборот. Младшему сыну обычно рассчитывать не на что – и вдруг судьба делает мне такой подарок!

– Готов, – прохрипел я.

– Ох, вы еще так юны, Джон! Как же несправедливо, что вам придется прервать обучение и взвалить на себя такую ношу. Но поместье само собой управлять не может, и ваш долг – подхватить это падающее знамя. От вас будут зависеть судьбы многих людей, а смысл жизни… – Тут его взор предсказуемо обратился к гербу школы, висящему над его столом. Латинскую надпись на нем он сам же и выбрал, потому что сам нашу школу зачем-то и основал. Aliis inserviendo consumor – «Служа другим, расточаю себя», – а сверху нарисована свеча, символ самопожертвования.

Я чуть было не скорчил гримасу, которая показала бы, что я думаю об унылом служении другим, но в последний момент удержался. Бедняга, видимо, правда верил в эти высокопарные слова, если предпочитал управлять кучкой учителей и сотней непослушных сынков аристократов со всей страны, хотя при своих деньгах и положении в обществе мог бы жить припеваючи. Ну, я его ошибки повторять не собирался!

Лорд подождал, пока я что-нибудь скажу, но я так боялся выдать свою радость, что молчал. Он вздохнул и поднялся из-за стола.

– Отец гордился бы вашей самоотверженностью. Ну что ж, дело не терпит отлагательств. Идите собираться, вы сегодня же отправляетесь в Лондон выручать родное поместье. Я одолжу вам свой личный экипаж.