скакунами. По движению рук конь наклонялся, ложился и поднимался снова. Один неверный пасс мог заставить его замереть или взбеситься.
Золо неохотно влезла в седло и посмотрела на Гвиг. Взгляд её спрашивал о том, не согласится ли та взять поклажу к себе.
— Мы для тебя добывали этот материал, поэтому вези сама. Своя ноша не тянет. К тому же, ты меньше: тебе будет не так тесно.
Сама Гвиг с лёгкостью запрыгнула на своего скакуна. Когда она покидала храм, ей было непривычно: она крайне редко меняла юбку на брюки. Но далеко, да ещё и быстро в дамской позе не уедешь, поэтому Гвиг оделась соответствующе для поездки. Зато уже на середине пути поняла, насколько легко и удобно сидеть в седле не боком.
Немёртвые кони тронулись, и девушки попрощались с жителями деревни, которые ещё долго провожали их взглядом до самых ворот.
Глава 3
— Я хочу провести перемещение сразу, как вернёмся! — Резко заявила Золо, молчавшая почти всю дорогу.
— Чего это вдруг? Даже не дашь мне отдохнуть?
— Чем дольше тянется ожидание, тем больше меня всё это нервирует. Нужно просто сделать и не мучиться.
Гвиг уже в который раз замечала, что Золо была вовсе не дурна. У неё часто проскальзывали умные мысли, а когда дело касалось работы, действовала она в большинстве своём здраво и рационально.
— И ты не боишься, что я, уставшая, могу плохо провести операцию?
— С тобой будет Антонис, наверняка всё за тебя сделает. Да и что там может быть сложного? Это же проще, чем полноценное воскрешение: надо только удержать душу и хорошо её прикрепить к связующему кристаллу.
— Ты даже не некромант, чтоб так рассуждать! — Злобно зашипела Гвиг. — И когда это Антонис всё делал за меня?
— А разве не в этом суть того, что вы теперь вместе? Он прикроет любой твой косяк.
Гвиг покачала головой и усмехнулась:
— Ты, и правда, совсем ничего не знаешь об отношениях. Тут тебе не поможет даже красивое тело. Я не предсказатель, конечно, но вряд ли тебе удастся привлечь внимание Шерда.
— С Шердом ничего и не получится, даже не хочу теперь пытаться. — Золо опустила голову и чуть не потеряла контроль над конём. — Джан его бросила, и теперь он сам не свой. Аптека открылась совсем недавно, я из кожи вон лезла, чтобы дела хоть как-то двигались, он тоже старался, но после расставания был готов всё забросить. Я вообще боялась уезжать, и понятия не имею, что там творится сейчас. Вряд ли я смогу его утешить, даже если поменяю тело. К тому же Джан… — Золо осеклась и замолчала.
— Что “Джан”? — Настаивала Гвиг, хотя видела: девочка просто не хотела говорить о том, что лежало у неё на душе.
— Ну… она действительно красивая. Я всегда так считала, но никогда не решусь сказать это ей. Её характер, то, как она себя ведёт — всё это отвращает. Я не хочу с ней сближаться и начинать какое-то общение. А ещё я боюсь, что изменюсь так же, как она. Не хочу становиться такой же. Мне стало страшно уже от того, что у меня появилась симпатия к Шерду.
Гвиг тихо захохотала, чем вызвала у Золо негодование.
— Как ты можешь смеяться?! — Вскричала девочка. — Ты сама не лучше! Я знаю, что вы с Антонисом занимаетесь непотребствами, запираясь в комнате. Отвратительно!
— А где же нам ещё ими заниматься, как не в комнате? — Гвиг снова рассмеялась. — Ничего отвратительного в этом нет. Мужчина и женщина склонны любить друг друга, в том числе и физически. Ты вроде бы взрослая, а я должна объяснять тебе такие простые вещи?
— Я становлюсь взрослой не для этого! И тело я меняю не для того, чтобы завлекать мужиков, как Джан! — Золо презрительно скривилась. — Или я обязана буду с кем-то спать, если стану такой красавицей?
— Нет, конечно, но сперва стоит попробовать то, от чего собралась отказываться, чтобы у тебя хотя бы была причина. И уж точно пора перестать осуждать за это других. Норксис ведь вёл к тому, чтобы ты перестала со всеми ругаться.
Девочка замолчала и, видно, о чём-то задумалась, а Гвиг почувствовала себя неловко. Ей было трудно общаться с Золо, ведь её поведение было совершенно непредсказуемым. То она мыслила как дитё: с серьёзным лицом задавала глупые вопросы и, казалось, вообще не имела представления о жизни. В иных случаях — наоборот, проявляла мудрость и опыт, которого не было даже у самой Гвиг. Девочка могла ни с того ни с сего накричать, или же проявить слабость. Вспомнились слова Джанис о том, как значительно всё поменялась после перемещения души в другое тело.
— Ей помогло, и тебе, значит, поможет. — Гвиг произнесла это очень тихо, почти про себя, но Золо обратила на неё внимание.
— Что ты там бурчишь?
— Ничего. Немного нервничаю перед операцией, вот и всё. Смотри, мы почти доехали до города. Ещё чуть больше получаса пути, и мы дома.
— Ага. Если честно, мне так этого всего не хочется. Страшно, что со мной будет. Я и сама понимаю, что что-то поменяется. Даже не что-то, а вообще всё! Думаешь, легко почти пятьсот лет оставаться ребёнком, а потом резко вырасти?
— Ты выросла уже давно. Возможно, сразу, как встала с алтаря, пусть тогда тебе было всего девять. Посмертие — это уже глобальное изменение, разве нет?
— Да, но к нему слишком быстро привыкаешь. Если маленькая девочка умерла, а потом ей сказали, что она стала бессмертной, как думаешь, насколько сильно она будет рада? А ещё тогда ей сказали, что её брат тоже всегда будет с ней, только это оказалось неправдой.
Золо снова начала злиться. Видимо, одни только мысли о Джанис раздражали её очень сильно. Гвиг хотела сказать что-то ещё, но передумала. За поредевшим лесом показалась городская стена.
Золо замерла у алтаря, рассматривая лежащее на нём тело. Двое некромантов рядом суетились у стола, готовя реагенты.
— Вы говорите, эта девушка умерла у вас на руках? — Спросил Антонис.
— Да. — Кивнула Гвиг. — Мы сразу поняли, что что-то было нечисто, а потом почувствовали, как исчезла её душа.
— Спасибо, что лишний раз напомнил мне об этой жути! — Недовольно крикнула Золо. — Я и так с трудом это пережила, не каждый день видишь, как умирают люди.
Гвиг заметила, как сильно она сжимала в руке свою филактерию — капсулу, выточенную из прочной драгоценной породы, где хранилась душа лича. В тело Золо был вшит крошечный кристалл, который удерживал
