— Пожалуйста, Джеред, — снова попросила она. Еще одна молитва.
— Что случилось с ее голосом?
Он лежал с закрытыми глазами. Тесса ушла. Джеред слышал, как она тихонько закрыла за собой дверь. Почему, черт возьми, он так остро чувствует ее отсутствие? Капающая вода, стук кувшина, поставленного на комод, отвлекли его от этих неприятных мыслей. Чалмерс, конечно, это он.
Запах мыла, одеколона. Ну конечно, его же надо побрить. Прежде всего джентльмен не может выглядеть неопрятным. Это неприемлемо.
— Я полагаю, вы спаслись только из-за ее криков, сэр.
Его глаза распахнулись.
— Криков?
Чалмерс убрал от лица бритву, возможно, слишком резко.
— Да, ваша светлость. Она не позволяла матросам бросить вас. Угрожала застрелить, если они не вытащат вас в безопасное место.
Он снова закрыл глаза. Что-то сжалось в его груди. «Вот это да! Признай, Киттридж, ты не столько герой, сколько жалкий неудачник. Твоя жена должна спасать тебя от тебя самого. Пороком наслаждаться гораздо легче».
— Где мы, черт возьми?
— Город называется Мидлстон, по-моему, он находится на побережье.
— Значит, мы так и не добрались до Шотландии?
— Нет, сэр.
— А «Изольда»?
— Она села на мель, сэр. Подозреваю, что теперь шхуна стала добычей мародеров.
Мысль о корабле, обираемом грабителями, была не из тех, на которых он хотел останавливаться. Он отправил его на верную смерть. «Ну и дурак же ты, Киттридж».
Дядя будет недоволен. Полученный опыт достался слишком дорогой ценой. Ну по крайней мере теперь они знают, что мачта была слишком высокой, что она была опасно несбалансированна для бурного моря. Шхуну нужно было сделать длиннее, с более округлыми бортами, с тремя мачтами вместо четырех. Такой корабль мог бороздить океаны, не боясь штормов.
— А команда?
— Трое погибли, трое ранены, один тяжело. Ее светлость настояла, чтобы доктор осмотрел и их тоже.
После визита врача Джеред с удивлением обнаружил, что относительно цел. У него было сломано запястье, рука горела огнем, и он был уверен, что никогда уже не сможет окончательно согреться. Голова болела, а нос оказался сломан. Целый список травм. В калеку он, что ли, превратился?
Да уж, «удачный» вояж. Ничего не скажешь. Кроме, может быть, воспоминаний, но их он отбросил. Сейчас он не хотел думать о Тессе.
Он повернул голову к окну слева от него. Шел снег. Какие крупные снежинки! Наверняка покроют всю землю и сделают дальнейшее путешествие опасным. А с него хватит! Он не почувствовал волны возбуждения от этой мысли, только странную усталость, как будто не спал несколько дней.
— Чалмерс, ты можешь нанять карету?
— Если пожелаете, ваша светлость.
— Я желаю, — тихо сказал он. — Я хочу поехать домой.
— Вы уверены, что это разумный выбор, сэр?
Джеред посмотрел на камердинера. Его лицо выглядело измученным. Возможно, от того, что свои критические замечания он был вынужден несколько дней держать при себе.
— Благодарю тебя за заботу, Чалмерс, но со мной все будет в порядке.
— Я думал не столько о вас, ваша светлость, сколько о герцогине. Два последних дня она совсем не спала, Я сомневаюсь, что затеваемое вами путешествие пойдет ей на пользу.
— Ну, она же может предпочесть остаться здесь, не так ли? — Он отвернулся от этого неодобрительного взгляда. — И отправь сообщение моим докучливым родственникам: я хочу, чтобы к моему приезду они покинули Киттридж-Хаус.
— Киттридж-Хаус, сэр?
— Да, Чалмерс, ты не ослышался. Я нахожу, что Лондон может подождать.
С самого начала поездки стало очевидно, что путешествие в наемной карете не соответствует привычкам Киттриджа. Рессоры были слишком расшатанными, обивка — потертой, сиденья — твердыми как железо. В ней пахло табаком и очень сильно духами, тошнотворно сладкими.
Лошади тоже оказались жалкими клячами. Разномастные, а у одной был такой замученный вид, что Джеред чуть было не пристрелил беднягу, чтобы прекратить ее страдания. Это путешествие домой казалось таким же неудачным, как и поездка в Шотландию.
В первый день путешествия Тесса почти все время спала, скрючившись на заднем сиденье, тогда как Джеред с Чалмерсом устроились напротив. Во второй она дремала, но уже чаще просыпалась от внезапных толчков кареты или шума приближающегося города. Она плохо выглядела, глаза — какие-то испуганные, по крайней мере так он полагал в те редкие моменты, когда они все-таки смотрели друг на друга. Джеред подумал бы, что ее опять беспокоит желудок, но счел за благо промолчать. Зачем демонстрировать заботливость, когда все знали, что этим качеством он не обладает? Странно, однако, как быстро прошла ее морская болезнь. Она испытала ее один только раз и, видимо, сочла, что с нее вполне достаточно. Девственность тоже теряют лишь однажды, подумал он, а потом улыбнулся абсолютной глупости этой мысли.
Все-таки Тесса выглядела лучше его. Детская страшилка ничто по сравнению с его внешним видом. Под глазами — мешки с желто-коричневыми синяками, нос заткнут тампонами, рука перебинтована. Неплохой итог путешествия.
— Чалмерс, ты женат? — спросил он первое, что пришло ему на ум. Как странно, что он этого до сих пор не знал.
— Я вдовец, сэр.
— А дети у тебя есть? — Очень хорошо, что подобным разговором можно скоротать время в пути.
— Дочка. Живет в Хэмстеде.
— Только не говори, что ты уже дедушка!
— Дважды, ваша светлость.
— Ты видишься с внуками?
— Не так часто, как хотелось бы. Почему-то всегда не хватает времени.
— «Но за спиной я всегда слышу, как мимо пролетает колесница времени». Марвелл правильно сказал об этом, не правда ли? Вот если бы у нас сейчас была крылатая колесница!
Джеред взглянул на жену. Та смотрела в окно. Занятие, которое вряд ли могло рассеять скуку. В ответ на его взгляд она повернула голову.
— Вы хорошо себя чувствуете?
Он улыбнулся.
— Я бы спросил у вас то же самое, по ведь мне же запретили. Вам надо немного побаловать себя, Тесса. Я бы порекомендовал длительный океанский вояж, но, разумеется, не такой, что мы с вами испытали. Можно было бы поехать на воды в Бат. Но опять же я сомневаюсь, что вы сможете вытерпеть претензии тамошнего общества. Я бы не назвал их достойными похвалы. Его представители слишком старательно кланяются в присутствии сэра или леди. Их сплетни — не самые свежие. Их манеры — прискорбно прозаичные. И все же они очень ловко умеют испортить репутацию женщины и усугубить мнение о распутнике. Мне кажется, в Бате я заработал большую часть своей славы. Когда был еще зеленым юнцом.
