class="p1">Дамиан поморщился.
— Не преувеличивай. Я прибаливал, у меня было плохое настроение, и я не был уверен, что мой собеседник равен мне по статусу. Готов принести извинения.
— Если ты собрался приносить свои извинения таким тоном, то я поостерегусь выполнять твою просьбу. Мне моя голова не лишняя, а третьего шанса у меня не будет.
— Мальгус, да что ты за сволочь такая? Нормально я перед ним извинюсь, со всеми необходимыми дипломатическими танцами. Уверяю, наш разговор нужен вам не меньше, чем мне.
— У нас есть варианты, у тебя — нет. — Он возмущенно задергался, я и, чтобы не выслушивать его дальше, решил: — Я поговорю с нашим императором. Но у нас еще очень рано, понимаешь? Не хочу быть тем, кто его будит.
— Ваш император не похож на тех, кто может отрубить голову из-за ерунды, — недовольно сказал Дамиан.
— Он в снохождении был впервые и рассчитывал пообщаться с коллегой, — ехидно ответил я. — При таких вводных не каждый станет сразу показывать лучшие черты характера. Все, отключаюсь. Постараюсь договориться через пару часов. Жди.
Ожидание, конечно, настроения Дамиану не улучшит, но мне нужно не только, чтобы он чувствовал, что с каждой крупинкой песка в часах уходит и его жизнь, но и поговорить с императором, объяснить, что без небольшого блефа с Дамиана мы получим только неприятности, но никак не нужные нам сведения.
Контрольную я дописал намного раньше конца урока. Остальное время сидел и размышлял, что можно говорить императору, а что нельзя. Дело такое — против меня можно использовать любые факты. Но будет куда хуже, если Дамиан проговорится о чем-то, чего я не скажу императору. В этом случае и я и император будем выглядеть бледно: он — на переговорах, а я — после них.
Так что я подумал, подумал и послал вызов императору, потому что тянуть было нельзя. А император взял и не ответил. Поэтому вызов я прервал, хотя теоретически мог и проломить. Но императорам не стоит показывать их слабость. Да и вариант с тем, что он еще спит, тоже не стоило сбрасывать со счета.
Но как только учитель объявил об окончании урока, я тут же спросил у Светланы, во сколько обычно встает ее отец.
— Часов в пять-шесть, — ответила она. — А что?
— Мне нужно быть уверенным, что я его не разбужу.
— Не разбудишь, не бойся. Он сейчас точно не спит.
Но первому я позвонил Ефремову.
— Ну и неугомонный ты, Елисеев, — буркнул он. — У тебя что, сгорит что-то, если ты вовремя этот список не получишь?
— Да я не из-за списка, Дмитрий Максимович. Мне с императором бы поговорить. Не знаете, он уже встал?
— Разумеется, встал, Елисеев, и даже дал разрешение передать тебе список, который ты вчера запросил.
— Странно, мне он почему-то не хочет отвечать. Я уж подумал, может, это принципиальная позиция и я нынче не в фаворе? Но вопрос срочный.
— Прямо сейчас уточню, — сказал Ефремов и отключился.
Император позвонил как раз с началом следующего урока. Наверное, это специальная императорская привычка — связываться с собеседником в наиболее неудобный для того момент, потому что меня как раз собирались вызвать к доске. Пришлось извиниться и ответить, а вместо меня к доске отправился Волошин, очень этим недовольный.
— Ярослав, у меня не было звонка от тебя, — сказал император. — Возможно, сбой артефакта.
— Я связывался с вами не посредством телефона, а через снохождение, Ваше Императорское Величество.
— Так вот что это было. Такой неприятный зуд на краю сознания…
Это было неожиданно. Получается, император просто не понял, что это был вызов, а я слишком мягко к нему стучался, опасаясь, что он решит, что с моей стороны лезть утром к императору — форменная наглость.
— Я был уверен, что вы запомнили ощущения, Ваше Императорское Величество. Дело в том, что мне нужно срочно с вами переговорить по поводу еще одной встречи с другим императором, с которым вы уже виделись в снохождении. Он решил поделиться информацией по поводу Накреха.
— В обмен на что, Ярослав? Информация — ценный товар.
— В обмен на собственное спокойствие, Ваше Императорское Величество. Мне удалось убедить Дамиана, что в планах Накреха есть возвращение в свой родной мир, что угрожает уже непосредственно Дамиану.
— Не так давно ты говорил, что это нереально.
— Главное, Ваше Императорское Величество, чтобы Дамиан был уверен в обратном. Я его убедил в том, что Накрех хочет получить некие тайные императорские знания, по примеру тех, что есть у него и куда мне даже удалось сунуть нос. И получить наш общий враг их может без вселения в вас, просто договорившись, после чего переносится к Дамиану и занимает его место. И теперь Дамиан просит о немедленной встрече с вами.
— Зачем?
— Будет торговаться за информацию, Ваше Императорское Величество, — уверенно ответил я. — И нужно сделать так, чтобы платил он нам, а не мы ему.
— Но информация нужна нам как воздух.
— Но он-то этого не знает, Ваше Императорское Величество. Он уверен, что вы в обмен на клятву можете поделиться знаниями с Накрехом, после чего тот навсегда покинет наш мир и окажется подле Дамиана. Поэтому вы обдумайте, что хотите получить с него за сотрудничество, а часа через два мы с ним встретимся. Кстати, он обещал перед вами извиниться за некрасивое поведение, недостойное августейшей особы.
— Неужели? Вот что, Ярослав, я сейчас пришлю за тобой машину, и ты мне расскажешь и что я могу попросить, и на что надо делать упор в разговоре, и зачем тебе понадобился список, разрешение для тебя ознакомиться с которым запрашивал у меня утором Ефремов.
— Для этого необязательно нужна личная встреча. Мы можем общаться и в снохождении, — напомнил я.
— Наверное, такой вариант для меня слишком непривычен, — ответил император. — Поэтому готовься выезжать. Это слишком серьезный вопрос, чтобы решать его вот так, по телефону. Или в снохождении.
— На самом деле, в снохождении — самый безопасный вариант в плане прослушки.
— Возможно, я когда-нибудь с этим соглашусь. Но не сегодня. Сегодня ты мне нужен во дворце.
— Нужен так нужен, Ваше Императорское Величество, — согласился я.
— До встречи, Ярослав.
Он отключился, зато на меня переключился учитель, который ехидно поинтересовался, не найду ли я
