К счастью, Джиджи этого не увидит. Она дома с тетей Элли. Она уже должна быть в постели. Она знает, что у Зевса сегодня поединок, но, к счастью, она не очень понимает, что это значит.
Я здесь с Аресом, Ло и Мисси, и мы сидим в первом ряду.
Достаточно близко, чтобы я могла слышать каждый удар.
Я поморщилась от этой мысли.
Билеты стоили бы нам целое состояние, если бы мы платили за них. Но, когда твой парень — главный боец, они достаются тебе бесплатно.
Сегодняшний вечер — это бой за большие деньги, потому что, если Зевс победит, это будет означать, что он будет владеть всеми пятью титулами в тяжелом весе. Это называется объединением дивизиона.
Отсюда и высокая цена на билеты.
Когда мы были моложе, Зевс всегда говорил, что хочет этого добиться.
Недавно я спросила его, не было ли это одной из причин, по которой он хотел провести этот бой, кроме денег. Но он ответил, что нет.
Я не знаю, чувствует ли он, что должен сказать это из—за чувства вины, которое испытывает по отношению к Кейдану.
Тонны знаменитостей пришли посмотреть бой. Я даже не могу радоваться тому, что Джейк Уэзерс и Том Картер из "Могучего шторма" сидят через три места от меня, потому что я так нервничаю.
Может быть, когда Зевс победит, я буду нервничать из—за них.
Но сейчас я могу думать только о Зевсе и молиться, чтобы он вышел из этого непострадавшим.
Когда мы были вместе, я присутствовала на всех боях Зевса. Я всегда нервничала, но могу сказать, что ничто не сравнится с тем, что я чувствую сейчас.
Мне плохо.
Я прижимаю руку к животу.
Я боюсь, что ему будет больно. Что он серьезно пострадает.
Я знала о Димитрове из новостей. Но тайком посмотрела несколько его боев. Я ничего не рассказала Зевсу, потому что он не хотел, чтобы я волновалась.
Я волнуюсь.
Этот парень — животное.
Думаете, Майк Тайсон псих?
Нет, это Роман Димитров.
Я думаю, что ему реально было бы насрать, если бы он кого—то убил.
И Зевс выходит на ринг с этим психом.
Зевс большой, и он сильный. Он в отличной физической форме. Он всегда в такой форме. И последние шесть недель интенсивных тренировок привели его к тому состоянию, в котором он должен быть.
Но Димитров тоже в отличной форме.
Хотя Зевс имеет преимущество в весе и росте, между ними нет большой разницы.
Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Зевса, когда узнаю, что он рядом с рингом.
Его глаза сразу же находят меня. Его выражение лица может быть жестким, но его глаза... прямо сейчас, они все для меня.
Он доходит до ринга и трусцой поднимается по ступенькам.
Перед тем, как зайти за канаты, он оглядывается на меня. Мое сердце одновременно взлетает и падает, потому что это он. Момент, которого я ждала последние шесть недель.
— Я люблю тебя, — шепчу я ему.
Его губы расплываются в улыбке, и мои внутренности замирают. Затем он ступает на ринг, и мои внутренности опускаются на землю.
— Все будет хорошо, — говорит Мисси, вложив свою руку в мою. Я смотрю на нее. — Это же Зевс. Он непобедим.
Все всегда бывает в первый раз, говорит мой страх.
Но я не произношу этих слов.
Вместо этого я заставляю себя улыбнуться и говорю:
— Да, ты права.
— Я всегда права. — Она усмехается. — Мой старший брат – крепкий орешек. И я, например, не могу дождаться, когда он усадит Димитрова на его собственную задницу.
— Да, черт возьми! — говорит Арес, обхватывая меня и похлопывая ее по плечу.
— Максимум пять раундов, и Зевс уложит его, — говорит Ло.
Самый узнаваемый голос в мире бокса начинает говорить в центре ринга, привлекая мой взгляд туда:
— И вот момент, которого мы все ждали! Наши бойцы на ринге, и они готовы провести все двенадцать раундов! В синем углу, приехавший из Болгарии... ростом шесть футов четыре дюйма и весом двести сорок пять фунтов, действующий чемпион WBA и IBO в тяжелом весе... Роман... "Сокрушитель челюстей"... Димитров.
Аплодисменты перевесили освистывания. Арес, Ло и Мисси выкрикивают негатив в сторону Димитрова.
Я молчу. Глаза прикованы к Зевсу.
Он выглядит спокойным. Готовым к бою. Но спокойным.
— В красном углу, при росте шесть футов пять дюймов и весе двести пятьдесят фунтов, находится чемпион мира в тяжелом весе по версиям IBF, WBC и WBO... ваш земляк…боец... Зевс... "Бог"... Кинкейд!
Толпа ревет аплодисментами и радостными возгласами, и я вновь обретаю свой голос, и болею за своего мужчину, когда он поднимает руки к толпе, двигаясь по рингу. Я аплодирую громче.
Когда толпа затихает, диктор говорит:
— Двадцати тысячам зрителей и миллионам зрителей дома, дамы и господа, из Мэдисон Сквер Гарден в Нью—Йорке... даваааайте... пррриготовимся…к…драаааакееее!
Я наблюдаю, как они подходят вплотную к рефери, который стоит между ними, и объявляет свои правила. Затем они возвращаются в свои углы.
Я смотрю, как тренер Зевса, Майк, разговаривает с ним. Зевс кивает головой. Капу помещают ему в рот, а затем он встает на ноги.
Звенит гонг.
Время пришло.
Никаких колебаний. Зевс сразу же оказывается в центре ринга, устрашающий и доминирующий. И начинают лететь удары.
Зевс окружил Димитрова.
Он двигается так быстро, уворачиваясь от каждого удара Димитрова, оставляя его бить по воздуху.
Я вижу, как на лице Димитрова нарастает разочарование.
И, судя по тому, что я видела в его предыдущих боях, если дела идут не так, как хочет Димитров, он, как плохой неудачник, начинает грязно драться.
Прозвенел гонг, означающий конец первого раунда, и каждый из них вернулся в свой угол.
Но я не могу расслабиться. Я нахожусь на краю своего места. Мне просто нужно, чтобы Зевс нокаутировал Димитрова, чтобы все закончилось, и я могла забрать его домой и обнимать всю ночь до самого рассвета. И до конца вечности.
Гонг дает сигнал ко второму раунду.
Димитров выходит на бой и наносит удар по Зевсу.
Я резко вдыхаю, закрывая глаза от удара. Но ненадолго, потому что мне нужно знать, что Зевс в порядке.
Он в порядке. Удар даже не нарушил его походку. Если что и произошло, так это то, что Зевс завелся.
Бам. Бам. Бам.
Он прижал Димитрова к канатам.
Рефери разнимает их. Затем, он начинает все сначала.
