лес не ходить идти прямо счастье найти опасаться спутницу освободить узников искать жизнь и смерть».
Знаки препинания отсутствовали напрочь, пришлось обратиться за помощью к специалисту.
— Мирлис, понял, о чём тут?
Состроив умное выражение морды — и удалось же такое — «специалист» задумчиво произнёс:
— Кажется здесь несколько пророчеств.
— Ага. А что они значат? В частности — «Волков бояться — в лес не ходить» — обычная поговорка, известная ребёнку. Куда идти? Прямо? На восток, на запад, или ещё куда? Какую спутницу опасаться? А, прости, за каким чёртом, мне ещё и жизнь со смертью искать? Мне что, неприятностей мало?
Мирлис помялся.
— Мне кажется, это надо понимать, как предупреждения. А поймём мы их по ходу дела.
— Очень приятно! Гадание хорошо тогда, когда оно понятно…
— Да это ж тебе не цыганка-гадалка! Позолотила ручку, и тебе что было, что будет, и про марьяжного короля всё выложили! Это доска гадальная. Она предупреждает, а уж смысл ты сама понимать должна. Тебя предупредили, вот и думай, — возмутился Мирлис.
— Ладно, кончай злиться, вон из глаз скоро искры посыплются, сожжёшь старой женщине хату, — миролюбиво проговорила я.
Протянула руку и потрепала рыжую голову между ушей. Мирлис хихикнул, и мир восстановили.
Принялась дальше рассматривать покупки. Громыхавший сверток оказался парой башмаков, подбитых железом. Выполненные на европейский манер, они застёгивались огромными пряжками, и оказались размеров на пять больше, чем мне надо.
— Это для кого?
— Думаю, для тебя.
Рыжего тоже огорошил размер обувки, в которую моя нога входила и выходила, как лопнувший шарик в горшочек ослика Иа.
— Ну, не знаю, — с сомнением посмотрела на собственные ноги. — Ходить в них смогу, только если держать руками. Иначе потеряю.
Во дворе послышались шаги. На крыльцо кто-то поднялся, доски заскрипели под тяжестью визитера. Раздался стук в дверь.
Высунула голову в окно, на крыльце стоял широкоплечий мужик. О таких говорят — поперёк себя шире. Но толстым я бы его назвать не решилась. Всё, что перекатывалось под простой рубахой, явно было не жиром. Невольно посочувствовала портному, который пытался сшить одежду на богатыря.
— Вам кого? — окликнула посетителя.
— Да мне…
— Это к нам с Павлом, — протиснулся под рукой Мирлис и спрыгнул во двор.
Мужик нерешительно потоптался у двери, удивлённо глядя на оранжевое чудо, хмыкнул понимающе, и потопал за Мирлисом. Они долго совещались за калиткой, пока рядом не возник Павел. Дальше разговор прошёл более эмоционально, но кратко. Павел, слегка наподдав, отправил Мирлиса в дом, и сам пришёл через пару минут. Гость растворился в жарком мареве, как туман.
— Он тоже оборотень? — в лоб спросила вошедшего Павла.
— А ты откуда знаешь, — вскинулся тот.
— Догадалась. У вас манера исчезать и появляться, словно вы из воздуха возникаете.
— Это так заметно?
— Ну, знаешь, — развела руками.
В ответ Павел улыбнулся. Заметил на лавке вещи и кивнул в их сторону.
— Одежда подошла?
Молча подошла к башмакам, и встала в них. Павел состроил гримасу, и озадаченно почесал за ухом.
— М-да. Промашечка. Кто ж знал, что у тебя нога, как у лилипута.
— Я в этом виновата?
Он засмеялся.
— Да нет. Кстати, хозяйка не появлялась?
Мы дружно помотали головами.
— Жаль… Слушайте внимательно. Сегодня к вечеру тебе надо выйти из города и схорониться в лесу, там, где ты ждала девочку. Инар будет с конями. Василису заберём прямо из её горницы, предупреди Еремеевну. Мирлис, ты всё понял, что тебе делать? Хорошо. В путь надо срочно. Финисту память вернуть до вересеня… Сентября. Иначе беда может быть.
— Это как?
— Ну, тут точной уверенности нет. Самый простой вариант — память не вернётся. Может перекинуться, да так и остаться. Варианты разные, и один другого хуже. Мне приказано оказать вам помощь.
— Это кем приказано?
— Змеем Горынычем, правителем нашим.
Я судорожно сглотнула.
— Не бойся. На, водички попей…
С трудом проглотила воду, удивляясь сама на себя. Пора бы перестать удивляться. Но представила, что очаровательная Василиса будет жить в одном доме с сыночком Змея Горыныча, как бы он ни был хорош, и дурно стало.
— Всё, пришла в себя? Слушай дальше. В лесу оборотни постерегут. Только в обморок не падай — они в волчьем облике будут. Так удобней. И не задерживайся, время поджимает. Чем дольше ты здесь, тем труднее уйти будет…
— А что мне с башмаками делать?
Завопила, поняв, что этот тип собрался уходить. Мало того, что все планы составляют меня не спрашивая, так ещё и на муки обрекают.
— Это к Еремеевне. Она всё сделает, — из-за двери ответил Павел, спускаясь с крыльца.
На этот раз он не исчез, а нормальным шагом пошел по улице.
К Еремеевне, так к Еремеевне, что тут скажешь? Буду ждать хозяйку.
Мы с рыжим, начали обсуждать, что взять с собой. Из меня путешественник тот ещё, от Мирлиса поступило главное предложение — еды побольше. Немного поспорили, поругались, потом помирились. Попили чайку с бутербродами, сооружёнными мной на скорую руку…
Еремеевна всё не шла. Я прилегла поваляться, но уснула, да так крепко, что не услышала ни как появилась хозяйка, ни как они с Мирлисом тихонько совещались, ни как Мирлис был отправлен к Василисе.
Проснулась от прикосновения к плечу. Мирлис, оказывается, уже вернулся и припал к миске сливок, выделенной хозяйкой. Меня тоже ждал скромный поздний ужин и мешок с провизией. Сапожки надела старые, проверенные. Еремеевна суетилась, словно не зная куда себя применить. Подсунула еду почти не глядя. Что ж. Переживает, это понятно. Сама не знаю, куда иду, что будет. А она воспитанницу отправляет к Кощею в лапы, можно сказать.
Быстро проглотив ужин, подхватила свою котомку, сумку с приготовленной одеждой и провизией. Подошла к старушке.
— Не переживайте, всё хорошо будет, я уверена.
Хотела обнять хозяйку… Не знаю, что остановило. Какой-то огонек, мелькнувший в её глазах. Словно моё прикосновение будет неприятно. Поклонилась и направилась к ожидавшему у дверей Мирлису. Кота удивило такое холодное прощание. Я вспомнила объятия и поцелуи от близких и соседей Михала, провожавших меня в путь. Еремеевна не была настроена так тепло, хотя и отлично это скрывала… А может мне почудилось?
* * *
Вышли из города перед самым закрытием ворот, чем очень удивили стражников. Только дощечка, выданная Еремеевной на прощание, остановила их от расспросов — куда это, на ночь глядя, направилась девица с рыжим котом через лес с нечистью. Ещё долго чувствовала настороженные взгляды солдат своей спиной. Не понравилась я воякам, ох, не понравилась.
Если честно, мне тоже не нравилась идея выходить через главные ворота.
