характеру дриада — не лучший выбор для человека. Не могут они надолго отлучаться от своего дерева. Если на сегодня с дриадами все…
В ответ Амвросий закивал: все, конечно! Кому нужны эти вредные девицы, мол?
А на самом парня так и распирало от радости: главное, Натали могла иметь отношения с мужчинами. А все остальное как-нибудь образуется, если…
— Главное, выполнить данный Бездне обет, — громко вздохнул инок.
И тут же вернулся с небес грез на землю реальности.
— А куда ты денешься? — деланно бодро усмехнулся Арсений. — Поэтому переходим к следующему вопросу. Речь пойдет… — Аналитик, смущенно кашлянув, повернулся к Николаю. — Речь пойдет о вас, Николай. Как я понял из ваших общих недомолвок, именно вы, а не изменившееся поведение Кондрата явились невольным инициатором вашего похода в Бездну. Не расскажете, с чего все началось? Как так получилось, что вы тут все втроем оказались? Только прошу, без утайки. А то — сами понимаете… Ведь понимаете же?
***
Звеновой, конечно, понимал. Бездна свидетель, он не хотел рассказывать родителям девушки о том, что ее хотели убить, и что именно из-за этого он и оказался в 2018 году и, как следствие — в холодных слоях Бездны. И в то же время, Николай был благодарен Арсению за то, что тот сам поднял эту тему, а ему не пришлось представать этаким рыцарем в сверкающих латах по собственной инициативе. И теперь, глядя в округляющиеся глаза Арсения и Марии, Николай с легким сердцем говорил: с вероятностью, приближенной к ста процентам, инициатором нападения на девушку должен был быть Кондратий Марфович.
— Да-да, именно Кондратий, — видя боль и растерянность собеседников, повторил Николай. — И, поскольку про него было известно, что он колдун, то я и создал соответствующий прибор…
— Погоди, Коля. — Вопреки роду занятий аналитик цеплялся за соломинку. Отказывался верить, что Кондрат, фактически спасший в свое время его сына, инициировал нападение на его дочь. — Почему ты думаешь, что именно Кондрат хотел убить Сашку? Почему не тот же Лаврентий Петрович, пусть и при помощи Прасковьи?
Николай пояснил. Скупыми емкими фразами рассказал о том, как после инициации оказался в 2068 году и обнаружил, что о Саше нет никаких упоминаний. И как он начал ее искать.
— Но до позавчерашнего дня все злодеяния в лаборатории «Магии природы и человека» исполнялись именно Прасковьей! — Арсений с суеверным ужасом воззрился на собеседника. — При чем тут Кондрат?
Однако молодой ученый настаивал: преступника на Сашу навел именно Кондратий Марфович. Он в будущем встанет во главе конторы, он и прикажет подчистить архивы так, что имен Саши, Миларета и Савелия там не будет.
— Я тщательно исследовал архивы, — невесело усмехнулся Звеновой. — Вдобавок, провел много вычислений. За Прасковьей стоял мужчина. Он руководил ее действиями.
— Так наверняка Лаврентий Петрович? — с надеждой спросил аналитик. — Прасковья же все злодеяния по его наветам совершала.
— Это само собой, — кивнул Звеновой. — Но и Кондратий виноват в нападении тоже. Видимо, оно ему для чего-то было нужно. Так что в настоящее время Кондратий Марфович очень опасен. Его надо остановить! Хотя… Хотя, признаться, то, что именно вы, выходцы из семнадцатого века, думаете о нем исключительно положительно, явилось для меня полной неожиданностью. Я считал, он сошел с рельсов раньше. То есть, я хотел сказать…
— В первом веке до нашей эры? — невесело усмехнулся аналитик. — Может, и так. Но до недавнего времени он держался. Действовал филигранно, не вызывал глобальных перемен, только локальные. И, что немаловажно, не давал своему недугу руководить делами и поступками. Эх ты, дриадова печенка!.. Дайте-ка сюда распечатки еще раз…
Звеновой без слов протянул уже порядком потрепанные листки. Арсений мельком посмотрел на изображавшую колдуна возле детской колыбели и вгляделся во вторую — Кондрата, стоящего на утесе над пропастью. Долго так держал ее в руках. Качал головой…
— Ну ты даешь, дядюшка! — наконец хмыкнул он. Поднял глаза на Звенового: — Так и быть, молодой человек. Уговорили. Как вы собираетесь искать след Кондрата?
— Не только Кондрата, — пристально посмотрел в глаза ведущего аналитика Бездны Звеновой. — Лаврентия Петровича тоже. Пересекались они в прошлом, я так думаю. Полагаю, именно Лаврентий явился той самой фигурой, сбившей Кондратия с пути. И сбил он его отнюдь не в двадцатом веке, и не в первом, а где-то еще. Нет, доказать сейчас не могу. И даже не знаю, с какой стороны к этой задаче приступить. Потому что…
— …следы в Бездне, пусть и незначительные, оставил только Кондрат, — вспыхнули пониманием глаза аналитика. — А вот Лаврентий Петрович, хитрый глист, свои затер! М-да, молодой человек… Задачка…
— Задачка, — согласился Звеновой. — И вычислить ту самую точку, при кажущейся простоте задачи у меня, увы не выходит — банально не хватает матаппарата. Я думал наведаться к Иннокентию. Говорят, он великий мудрец.
— Мудрец-то мудрец… — Арсений озабоченно покачал головой.
— Но найти его ой как сложно, — подхватила Мария. — Поэтому давайте отложим обсуждение маршрута до утра. Нет у вас нейтральной темы для обсуждения? А когда проснется Сашка, продолжите строить планы уже все вместе.
— Договорились, — сразу согласился Амвросий. — Действительно, что это мы? Все без сестренки, да без сестренки.
— Вот и молодец, сынок. Вот и правильно.
Мария, незаметно подмигнув супругу, направилась к стенному шкафу. Достала из недр резной ларец, а из него — щепотку какого-то порошка. Распылила в воздухе.
Ни Амвросий, заведший разговор о прочитанной им книжке по математике, ни Николай ее манипуляций не заметили. А уже спустя какую-то секунду Амвросий уронил голову на стол. Рядом с ним растянулся Звеновой.
— Перенесем мальчишек на кровать, — сонно улыбнулась Мария супругу. — Пусть отдохнут. Завтра у них будет тяжелый день.
— Так и поступим. — Арсений, несмотря на то, что под влиянием порошка тоже почти уснул, легко вскинул обоих на плечо и направился в горницу, где его заботливой супругой уже были подготовлены мягкие кровати. — Им действительно надо найти Иннокентия. Но об этом — завтра.
Глава 25, в которой Саша узнает, что такое родительская опека
Утро началось с запаха сырников.
Саша уже и не помнила, какое это счастье — открыть глаза, сладко-сладко потянуться, не спеша встать с мягкой кровати, на которой не помнишь, как очутилась, умыться, отправиться на кухню на уютный звук звякающих столовых приборов и там обнаружить родителей. И отца, и мать! И не беда, что оба выглядят озабоченными, главное — они есть. Они живы. И…
— Проснулась, дочка? — У матери были заплаканные глаза. — Поешь.
— Что-то случилось? Ма-ам?
Мария в ответ покачала головой: не сейчас. Сперва сырники, бутерброд
