он наш союзник, то я белая пушистая мурлыка с удаленными когтями и клыками. Но сказать это вслух прямо сейчас не могу, ибо только еще одного мордобоя внутри отряда нам и не хватало.
Было принято решение пока резво бегать, уклоняясь от прямого столкновения с ликторами. Мне, Киану, Харду нужно было время для восстановления, да и для призыва и сбора всех разумных и не очень, желающих ввязаться в драку, оно требовалось. Так что убегаем и прячемся.
Я в очередной раз прищурилась в ответ на мрачный взгляд Мак-Грегора, но, похоже, его мозги были заняты исключительно психом по поводу того, что перемещаться мне, как, впрочем, и все еще и полуживому ему, пришлось на спинах снова обратившихся мохнатыми махинами метаморфов. Он даже поначалу уперся, утверждая, что в состоянии перенести меня сам и хрена с два позволит ерзать моей промежности по чужому самцу, и все в этом духе, но, к счастью (на этот раз), его попытка обратиться стоила ему новой кратковременной потери сознания. Поэтому Радомиру удалось без лишней пены и шума погрузить его на одного из своих парней, когда подтянулась вся команда, включая моих бывших однокашников. Хильда вернула мне растерянную в пылу секса и драки одежду, и, как я понимаю, только то, что я все же не голая оседлала чужую зверюшку, удержало Киана от взрыва, когда он пришел в себя. Короче говоря, Мак-Грегор скалился и кипел всю дорогу, я тоже злилась, потому что чем дальше, тем больше мне не нравилось, что он просто взял и выложил все этому… Не посоветовавшись со мной, не поставив как-то на обсуждение с уже ныне действующими соратниками.
И я его, само собой, поддержала в усилиях растолковать упертому старому барану нашу точку зрения, потому что мы вместе, я люблю эту чешуйчатую морду, а это по умолчанию значит, что везде, всегда и по любому поводу мы выступаем для окружающего мира единым фронтом. Для меня только так, тут никак по-другому. Но, блин! Это же для меня и подразумевало, что все решаем мы вместе. Хоть пару слов наедине, типа: «Я тут собираюсь привлечь на нашу сторону гондона, что спит и видит убить лично тебя и всех людей. Надеюсь, ты не против, дорогая?»
Когда настало время ночного привала, я, не мешкая, слезла с большого мохнатого парня, поблагодарила и стремительно пошла в кусты. Во-первых, естественные надобности, во-вторых, язык за зубами держать было все труднее. У меня болело все и всюду, что опять же заслуга гребаного Харда, меня начало подколачивать ознобом от бешенства и одновременно усталости… и отсутствие прямого физического контакта с моим виверном в течение стольких часов делало все вместе еще в сто раз паршивее.
— Детка! — позвал меня Киан, догоняя. — Ты как?
— Хреново. Как будто из меня душу чокнутый виверн вытрясал и чудом не грохнул. А твоя голова как? Уже не болит?
Он обнял меня, сразу уткнувшись носом между шеей и плечом, и выдохнул с таким откровенным облегчением и наслаждением, что меня даже слегка попустило.
— Летти! — заворчал он на меня с еле уловимым упреком, и это мгновенно вернуло мое раздражение к прежнему уровню. — Хард — очень сильный боец, и за ним пойдет гораздо больше готовых биться, чем за мной. Наши шансы на успех с ним в разы выше. Мы используем те силы, что за ним, и победим, детка.
— Ага, или он использует нас, как и собирался с тобой, Киан. И шансы на что? Мы хотим минимум крови, потому что чем ее больше, тем дольше потом ее смывать миром, а твой дружок желает прямо противоположного. Чего он так внезапно возбудился в сторону союзничества с нами? Если за ним силы, то хер ли раньше сам не воевал? Просто до него наконец дошло, что у меня есть целый чертов дракон, и он хочет на наших спинах въехать в тыл врагу, а там уже начать делать то, что ему надо, забив на таких вот наивных идеалистов нас с лозунгами: «Пусть хорошо будет всем!»
— У тебя есть дракон, Летти?! — взвился Мак-Грегор, жутко оскаливаясь. — У тебя? Долбаного дракона, значит, своим считаешь?!
— Ты сейчас к моим словам прицепиться пытаешься, де-е-етка? — прищурившись до узких щелок, угрожающе прошипела я. — У меня и виверн есть, но вот он тупо забил на то, что некоторые вещи он не вправе решать единолично, просто ставя остальных, кто за ним пошел, в том числе и меня, перед фактом, что берет в команду существо, способное на подлые удары в спину. Причем, видела я это своими глазами, и тот самый дракон спас тебя от него. А ты даже не находишь нужным спросить, согласны ли мы.
— При чем тут чье-то там согласие, когда я знаю, как лучше? — огрызнулся Киан, громко засопев, и это единственное выдало намек на мизерное признание им себя чу-у-уточку неправым.
— О, да я как посмотрю, у тебя-то с наставничком много общего! — едко ухмыльнулась я.
— У нас с ним десятилетия дружбы! И я его знаю лучше всех, поэтому если я говорю, что он нужен нам для победы, то так и есть, потому что альтернатива этому — только убить его! Нельзя иметь такого сильного противника за спиной, Летти.
— А я бы голосовала за «убить», — в лоб призналась я.
— Вот как? — помрачнел Киан. — Выходит, жизни всех ликторов и людей для тебя важны, и ты лишних жертв не хочешь, но вот на тех, кто по другую сторону, твое милосердие не распространяется?
— Милосердие, бля? — окончательно вскипела я. — Он меня пытался убить! Он убил десятки парней и девчонок, что лично перед ним или перед вами всеми ни в чем не были повинны! Рамос до сих пор полузомби его усилиями. Я чуть не чокнулась, когда увидела рану на твоей голове, ты это осознаешь? Мне его понять и простить?
— Детка, — произнес Мак-Грегор уже гораздо мягче и подступил ближе, намереваясь обнять, но я шагнула дальше, — я ничего из этого не забыл и из ума не выжил, но ты и меня пойми. Уже много-много лет я не встречал ни единого виверна, кроме меня и Харда. Есть вероятность, что мы последние здесь. А вдруг твоя эта версия об исчезновении двух наших прежних миров — правда, и мы вообще последние?
Где-то во мне шевельнулось сочувствие, понимание, как это действительно должно быть тяжело для его восприятия. Но это сочувствие касалось исключительно моего виверна и на черноволосую сволочь никак не распространялось.
— Прости за цинизм, но
