спрятанной в нем шпагой и поспешил за Мартой, решительно направляющейся…
— А куда мы, вообще? — спросил Элемрос.
— К спасательной шлюпке, — сказала Марта, показывая на указатель на стене. — Надеюсь ты не забыл, что нам рассказывали в первый день круиза?
Элемрос не забыл. Как найти дорогу к ближайшей спасательной шлюпке, пассажирам рассказали в первую очередь. Хотя даже если бы Элемрос забыл, следуя за Мартой, он все равно пришел бы куда надо. Уж о том, чтобы такую важную вещь могла забыть сестра, речи не было.
Хотя после эпопеи Марты с капитаном, он уже ни в чем не был уверен.
Не прошло и минуты, как Элемрос, поеживаясь от неожиданно прохладного ветра, стоял на палубе рядом с Мартой и ткотом, нюхавшим ярко оранжевый борт. Современные спасательные шлюпки, кстати, больше похожи на батискаф, так как накрыты сверху куполом. Попасть внутрь, можно через довольно-таки маленький вход. Настолько маленький, что даже Элемросу пришлось пригнуться.
— Садись на скамейку, — сказала Марта, проходя мимо Элемроса к матросу, стоявшему у рулевого механизма. — Сообщи на мостик, что шлюпка готова к испытаниям.
— Так точно, — бесцветным голосом сказал матрос, нажимая кнопку на пульте.
— По распоряжению капитана, — сказала Марта, — во время фейерверка эта шлюпка пройдет испытания по аварийному спуску на воду и отходу от корабля на безопасное расстояние.
Присмотревшись, Элемрос понял, что матрос также отведал напитка, поданного капитану. С содроганием он снова увидел мертвенно бледное лицо и золотые глаза.
— Надеюсь с ним все будет хорошо? — опасливо спросил Элемрос.
— Отплываем, — скомандовала Марата вместо ответа, похлопав матроса по плечу.
— Да все будет в порядке, — шепнул ткот, выныривая откуда-то из-под скамьи. — Эффект пропадет без последствий. Это же зелье, а не отрава. Главное не заставлять его делать что-нибудь вредное для здоровья.
Едва слышно заурчал мотор и шлюпка, несильно вздрогнув, пошла вниз. Опускалась она очень медленно, но желудок Элемроса все-равно слегка возмутился. Этот человеческий орган у некоторых совершенно не переносит даже минимального движения сверху вниз.
— Не могу поверить, что уже вот-вот, — восторженно воскликнул ткот, прыгая по сидениям шлюпки.
Элемрос никак не отреагировал, так как желудок его начал ворочаться еще сильнее. Усилием воли приходилось сдерживать естественный позыв организма и тратить эту самую волю еще и на ответ возбужденному животному совершенно не хотелось. Надо было срочно отвлечься.
— Слушай, Марта, — сказал он, подавляя очередной тошнотик, — а что за бумагу тебе показал лейтенант Кравец сразу же перед тем, как получить бутылкой по голове?
— Объявление, — коротко сказала Марта. — Анонс магического шоу. “Великолепный Инкели демонстрирует чудеса иллюзии”. И фотографию того незнакомца в черных очках под всем этим.
— Так вот из-за чего он взбеленился, — понимающе кивнул ткот.
— Он решил, что мы его за нос водим? — недоверчиво спросил Элемрос. — Но это же глупо.
— Взрослый ум не склонен к чудесам, — сказала Марта, всматриваясь в иллюминатор. — Мы стремимся к чуду, но одновременно и стыдимся этого детского и кажущегося нам глупым стремления. Ну а Кравец испытал все это вместе с ужасной мыслью, что над ним посмеялись как над последним дураком. Самолюбивые люди очень уязвимы для насмешки и когда им становится стыдно, они способны на что угодно.
— Интересно, он эту афишку в багаже того очкастого нашел? — спросил ткот.
— Скорее всего. Думаю, тот незнакомец решил замести следы своего пребывания у нас в городе. Дать людям простое объяснение. Без чудес.
После недолгой паузы Марта добавила:
— В прессе, как и по тв будет запущена история о съемках фильма у нас в городе. Ну а жертвы златоглаза, думаю, сами постараются забыть все, что с ними приключилось. По счастью никто серьезно не пострадал, хотя удар бутылкой мог и убить…
Тошнота Элемроса мгновенно усилилась.
— Но ведь полиция захочет наказать виновных, — сказал он.
— Захотеть то захочет, но не сумеет, — сказала Марта. — Наших стражей порядка вывели из строя одновременно, никто из них не видел, кто именно наносил им удар. Думаю, всю эту историю, что называется спустят на тормоза. В любом случае решать дальнейшие проблемы будем потом… когда они появятся.
— Кто же мог подлить этот чертов златоглаз в пунш? — задумчиво пробормотал Элемрос. — Не хочется так думать, но… могла это быть Элли?
Марта задумчиво постучала пальцами по подбородку.
— Я не хочу гадать на кофейной гуще, — сказала она. — По правде говоря, мне хочется только, чтобы вся эта магическая дребедень прекратилась и ушла из нашей жизни.
Ткот съежился и пробормотал что-то невразумительное
— Ткот уверяет, — поспешно проговорил Элемрос, — что, если я схожу в город тысячи зеркал и вернусь, все пойдет так как и было. Мне просто нужно…
— Сделать то, что должен, — закончила Марта. — Надеюсь, что твой ткот не ошибается.
Несколько минут все просто молчали, вслушиваясь в мягкое урчание двигателя шлюпки, стоявшей около борта лайнера.
— Кстати, а что мы будем искать? — поинтересовалась нарушившая молчание Марта, подойдя к матросу. — Куда плыть? Я имею в виду, когда достигнем треугольника?
— В туман, — сказал ткот и бледный Элемрос вынужден был пересказывать. Тошнотворный спуск хоть и закончился, но шлюпка начала покачиваться на волнах, что, само собой, желудок совсем не успокаивало. — Там обязательно будет туман. Просто посреди океана, там, где тумана быть не должно.
— Ясно, — с сомнением в голосе сказала Марта. — Матрос, вы поняли?
— Курс на центр треугольника, — безжизненным голосом сказал матрос. — Буду высматривать туман по дороге.
Марта и ткот одновременно одобрительно кивнули. Мотор шлюпки заурчал немного сильнее и сразу же в этот момент мир за иллюминатором окрасился во все цвета радуги разом, а мгновение спустя раздался трескучий грохот фейерверка.
— А зеркала, — внезапно вспомнил Элемрос, мгновенно похолодев.
— Спокойно, — сказала Марта. — Они вон там, под брезентом.
— Твоя сестра все продумала, — гордо сказал ткот. — Каждую мелочь.
Тихий рокот мотора шлюпки смешивался со звуками фейерверка. Постепенно, по мере отдаления от корабля, урчащий звук под ногами Элемроса становился все сильнее, в то время как звуки праздника стихали. Элемросу становилось почему-то все неуютнее. Он слегка поежился и поплотнее закутался в куртку. Хорошо хоть
