худший вид рабства.
Ткот одобрительно потерся об его ногу.
— Хорошо, что ты думаешь об этом, — сказал он.
— Хорошо, что ты думаешь об этом, — сказала Марта и Элемрос вздрогнул. Банальные совпадения иногда могут быть довольно пугающими. — Просто у нас чрезвычайная ситуация, которая требует чрезвычайной гибкости от нашей совести. Нам нужно уйти с корабля сегодня ночью, когда мы будем ближе всего к центру треугольника и я предлагаю способ, как это сделать без ущерба для людей и судна. Если сможем придумать другой способ, попробуем его, но пока…
— Ничего себе без ущерба, — возмутился Элемрос. — Ты хоть помнишь, что стало с нашими соседями?
— Я не буду заставлять капитана бросаться на людей, — терпеливо сказала Марта. — Я просто попрошу его отдать приказ спустить шлюпку и потом заснуть до утра и забыть все, что было. Детали не важны, я все продумала, поверь мне.
Элемрос с трудом находил слова, так как перед глазами у него все еще стояли несущиеся за ним соседи.
— Мне это тоже чертовски не нравится, — скривился ткот. — Никогда бы не подумал, что смогу даже рассуждать о применении полночного заклятья… но Элемрос… мы уже так близко…
Элемрос покачал головой. Тон ткота был на редкость усталый и на редкость умоляющий.
— Да и как ты это сделаешь? — шепотом спросил сестру сдающийся Элемрос, воровато оглядываясь вокруг. — Это, похоже, еще сложнее чем добраться до треугольника вплавь.
— Не совсем, — спокойно сказала Марта, откладывая в сторону пустую чашку кофе. — Сегодня капитан дает званый ужин для некоторых избранных пассажиров. Марта Флоренц была добавлена в список приглашенных.
Элемрос уставился на сестру в полном восхищении. Ткот неслышно аплодировал своими мягкими лапами.
— Все складывается удачно, — глядя куда-то в сторону сказала Марта, а затем поднялась со стула. — Я пойду в каюту, надо кое-что сделать, прежде чем пойти на вечер.
С этими словами она промокнула губы салфеткой и ушла.
— Есть способ попроще, — сказал ткот. — Дай этот пузырек мне. — Я же невидим для всех, кроме тебя, значит и подлить эту жижу мне будет проще.
— А если выяснится, что контролировать того, кто ее выпьет сможет только тот, кто ее подлил? — поинтересовался Элемрос. — Как ты заставишь капитана повернуть к треугольнику, если он не сможет тебя ни видеть, ни слышать?
— Тоже, верно, — согласился ткот. — Значит доверимся твоей сестре.
Они быстро закончили завтрак и занялись тем, чем можно заняться на круизном лайнере, если у тебя есть свободное время до вечера. Развлеклись.
Полюбовались океанскими волнами и брызгами соленой воды в лучах солнцами, посетила аквапарк, в котором выяснилось, что ткот умеет не только плавать, но еще и нырять, перепробовали все десерты на всех палубах, где только можно было найти хоть что-нибудь похожее на десерт и закончилось все это роскошное безделье просмотром свежего блокбастера в кинотеатре.
Время пролетело незаметно, по всему кораблю зажглись огни и оставалось всего полчаса до званого ужина, когда сытые и довольные Элемрос с ткотом пришли в каюту.
— Слушай, — ткот осторожно заговорил еще до того, как Элемрос открыл дверь. — Ты, конечно, не обижайся, но…как бы это сказать…твоя сестра, конечно, очень… милая женщина и все такое, но…
— На супермодель не тянет, — закончил за него Элемрос с беспощадной подростковой прямотой. — Я Марту люблю, но тут я с тобой согласен. Вполне возможно, что рядом с капитаном окажется не она, а какая-нибудь девушка с обложки модного журнала.
— Мужики они такие, — серьезно сказал ткот, — капитан он там или нет.
— Как бы поднять эту тему, — сказал Элемрос, открывая дверь каюты, — чтобы…
Говорить дальше ему помешала отвалившаяся челюсть.
Марта стояла посреди каюты и… это была вроде как и не она. На ней было бирюзовое платье, сильно приталенное, так, что стал очевиден тот факт, что под своей стандартной, немного мешковатой одеждой Марта скрывала фигуру, которая заставила бы позеленеть от зависти любую модель. Искусно выполненный макияж выделил ее, как оказалось, выразительные, огромные глаза, сияющие на невероятно похорошевшем лице.
Ткот как-то невразумительно вякнул и это был звук, похожий на тот, что издает старая кукла с испорченным динамиком, если ее наклонить. Марта спокойно посмотрела на застывшего Элемроса и даже слегка улыбнулась, дотронувшись до изумительно уложенных в сложную прическу сияющих медовым светом волос.
— Ну что ж, — сказала Марта, слегка покосившись на стоявшее в углу зеркало и смущенно откашлявшись. — Пора немного попиратствовать.
Прием у капитана — старейшая традиция на круизных кораблях, самое торжественное и знаковое мероприятие для пассажиров лайнера. Прийти на него в повседневной одежде не получится, необходимо мужчинам надеть смокинги, а дамам полагается быть в вечерних платьях. Прием должен был проходить в главном театре корабля, величественном помещении, отделанном красным бархатом, сверкающем позолотой кресел и самым настоящим золотом спиральных держателей гигантской люстры, с которых свисали 10 тысяч кристаллов “сваровски”, переливающихся словно бриллианты в солнечном свете.
Все это великолепие Элемрос с ткотом могли наблюдать лишь на буклетах. По той же самой старинной традиции дети на званый ужин не допускались. Невидимых котов этот запрет, разумеется, не касался, однако ткот проявил солидарность и смирно сидел в каюте вместе с Элемросом, оживленно болтая обо всех бальных залах, в которых ему приходилось бывать. Беседа была, признаться, довольно скучной для подростка мужского пола, и потому, когда в дверь постучали, Элемрос тут же соскочил с кровати, едва не спихнув ткота на пол. Марта вошла и с порога заявила:
— Все сделано. Надеюсь и вы приготовились?
— Уже все? — робко переспросил Элемрос. — Это точно? Никто ничего не сказал, когда лицо капитана стало белой маской, а глаза позолотели?
— К тому времени мы были уже в капитанской каюте, — спокойно сказала Марта.
Элемрос слегка покраснел.
Марта пожала плечами и подняла указательный палец вверх, указывая на динамик, встроенный в потолок каюты.
— Дамы и господа, говорит мостик, — сказал динамик. — Капитан приглашает всех желающих подняться на смотровую палубу. Салют начнется через 10 минут.
— Нам пора, — решительно заявила Марта.
— Наконец-то, — возбужденно сказал ткот, соскакивая на пол каюты и исчезая за приоткрытой дверью.
Элемрос схватил спортивную сумку, тубус со
