Девочка на негнущихся ногах подошла к отрезанной голове, схватила ее за волосы и подняла на уровень своего лица:
– Ничего не умею, говоришь?! – прокричала она в начавшие стекленеть глаза. – А как тебе это?! Как оно тебе?!
Нижняя челюсть Лены слегка приоткрылась, из гладко срезанной шеи капала кровь, заливая паркет и Машину обувь. Тайна приблизилась к девочке и попыталась разжать ее пальцы, крепко вцепившиеся в грязные рыжие лохмы. Маша, кажется, этого не заметила, продолжая беседовать с отрезанной головой:
– Ты и половины обо мне не знала! А теперь – все! Сдохла! Теперь что ты можешь?! Я твоей башкой в футбол играть буду! Что смотришь на меня?! Теперь уже ничего не ответишь?!
Тайне наконец удалось разжать пальцы Маши, и голова Лены с глухим ударом упала обратно на пол. Издав гортанный рык, девочка пнула ее, и голова, разбрызгивая кровь, укатилась к стене.
– Все, хватит, – сказала Тайна. – Успокойся.
– Сдохла. Сдохла. Сдохла, – продолжала повторять Маша, дрожа всем телом. – Больше не вернется. Не вернется!
Тайна развернула девочку лицом к себе и спиной к трупу. Взгляд у Маши был расфокусированный и блуждающий, губы тряслись.
– Все закончилось, больше тебя никто не обидит, – проговорила Тайна.
В психиатрической лечебнице она видела, как санитары приводили в чувство пациентов, потерявших связь с реальностью, и поступила так же – несколько раз звонко щелкнула пальцами перед глазами Маши, а потом отвесила ей пару несильных пощечин.
Девочка удивленно огляделась. Казалось, она только сейчас вспомнила, что здесь есть кто-то еще, кроме нее и обезглавленного трупа.
– Все… уже все? – пробормотала Маша, а потом вдруг бросилась Тайне на шею и разрыдалась.
– Я обыщу номер, – сказала Вера. – Может, Кристина оставила какие-нибудь улики.
– Давай, – кивнула Тайна. – А мы подождем снаружи.
В коридоре Маша как-то сразу успокоилась – рыдания перешли во всхлипывания, дрожь унялась. Тайна обнимала ее и поглаживала по голове, а сама смотрела по сторонам – не появится ли Кристина. Когда из номера возникла Вера, Маша уже перестала плакать и лишь размазывала слезы и сопли рукавом толстовки.
– Ничего, – сообщила ведьма, закрывая за собой дверь. – Предлагаю вернуться в нашу гостиницу, отдохнуть и все как следует обдумать.
Спустя пятнадцать минут девушки уже сворачивали к приземистому зданию с вывеской «Snow-life». За стойкой администратора стоял напарник Иры, Марк. Бледный и взъерошенный, он даже не посмотрел в сторону Тайны, Веры и Маши, у которой не было пластикового браслета, дававшего право находиться в отеле.
На первый взгляд прогулка на свежем воздухе пошла Маше на пользу. По пути она рассуждала о том, что снег похож на сахар, только совсем не сладкий, и показывала Тайне на скульптуры, изображавшие зверей-спортсменов:
– Смотри, какой смешной мишка! У него на шее шарфик! А у зайчика – бантик!
Несколько раз Маша даже рассмеялась, без особой на то причины. Тайне такая резкая смена настроения показалась странной, но все же она предпочитала, чтобы Маша смеялась, а не плакала, пусть даже смех ее казался неестественным.
– Ух ты, как у вас здесь здорово! – восхитилась Маша, следом за Верой и Тайной заходя в номер. – Сигаретами не воняет, и мусора нет!
– Вы как хотите, но сначала я должна умыться, – сказала Вера, стягивая лыжную куртку и вешая ее на крючок у входа. – Мне только что тыкали в лицо живой крысой. Ненавижу грызунов!
Ведьма скрылась за дверью ванной комнаты, а Маша прошла вперед и неуверенно опустилась на краешек дивана. Тайна подвинула стул, села напротив и произнесла:
– Как ты думаешь, где сейчас может прятаться Кристина?
– Я не знаю.
– А ты можешь попросить пауков найти ее?
– Здесь почти нет пауков. – Маша виновато посмотрела на Тайну. – Это из-за мороза.
– А в домах, там, где тепло?
– Есть, но совсем немного. В гостиницах постоянно пылесосят и убирают паутину, поэтому паукам здесь живется не очень.
– Понятно. – Тайна задумчиво пожевала губу. – А те пауки, которых ты привезла с собой? Они могут нам помочь?
– Отыскать Кристину они не помогут. Но когда мы ее найдем… если скажешь… я могу отрезать ей голову, так же, как Лене. – Машу снова затрясло.
В этот момент в комнату вошла Вера, вытирая руки полотенцем.
– Что тут у вас? – спросила она, глядя на Машу, которую все сильнее колотило.
– Все нормально, – вздохнула Тайна, понимая, что состояние Маши далеко от нормального. Ее смех и возбужденная болтовня по пути сюда были всего лишь продолжением истерики, начавшейся в гостиничном номере.
– Мы займем ванную, – сказала Тайна, вставая и помогая встать Маше.
– Давайте, – кивнула Вера. – А я пока заварю успокоительный чай.
Пока ванна наполнялась, Тайна помогла Маше раздеться, бросая засаленные обноски на кафельный пол. Девочка, которую по-прежнему трясло, не возражала, и только когда Тайна попыталась снять с ее головы шапочку, придушенно вскрикнула и отшатнулась.
– Ладно, ладно, не трогаю. – Тайна выключила воду. Она очень надеялась, что горячая ванна поможет Маше успокоиться. – Давай-ка, залезай. Вот, обопрись на руку…
Даже оказавшись в воде, Маша продолжала дрожать. В гулком помещении было отчетливо слышно, как стучат ее зубы.
– Не горячо? – спросила Тайна, присаживаясь на корточки.
Маша помотала головой. Сейчас она сидела на дне ванны, обхватив руками тощие коленки, и казалась совсем маленькой. Только теперь Тайна заметила на тыльных сторонах ее кистей круглые шрамы, похожие на лунные кратеры. Такие отметины могли оставить только окурки, которые тушили о кожу. Почувствовав изнутри странный толчок, Тайна потянулась к шапочке, которую Маша носила так, словно хотела спрятаться в ней целиком. Девочка снова отшатнулась, вцепившись руками в края шапки.
– Тебе придется это снять, – отчеканила Тайна.
Маша бессильно уронила руки в воду. Чувствуя, как что-то темное просыпается в глубине разума и начинает смотреть на мир ее собственными глазами, Тайна стянула с Маши шапочку и отбросила ее в сторону. Убрав со лба подруги прилизанные сальные пряди, девушка увидела у нее над бровями кривую татуировку, выполненную синими чернилами: «Машка – уродина».
Фраза была знакомая. Тайна отчетливо, словно та возникла перед глазами, увидела исписанную мелом классную доску, а на ней те же самые слова: «Машка – уродина». В прошлый раз Тайна стерла их одним движением руки. Не задумываясь, что именно делает, она окунула пальцы в горячую воду и провела ими по Машиному лбу, от одного виска до другого.
Надпись исчезла. Только капли воды стекали по выступающим скулам и худым щекам девочки.
