Еще через некоторое время голод заставил мужчину пожалеть о пропущенном обеде. Не так уж, если честно, и солона была та похлебка. Ну да, вспылил, что провоняли бабы весь дом кислой капустой (сколько раз просил, чтобы готовили на дворе, пока не зима), а похлебка, вроде, была ничего… Покрутив головой, Скирмут нашел в углу бочку с моченными яблоками. Пересев поближе, он выудил одно, побольше, и с наслаждением запустил в него зубы.
От нечего делать мужчина начал раздумывать, как могла бы сложиться его жизнь, повези ему с женой. Был бы сейчас уважаемым человеком, сыновей растил бы. Отец, наверное, гордился бы таким сыном. И никто не попрекал бы Сколоменда на старости, что боги отвернулись от рода.
А вышло все, как вышло. Неттка, даром что с виду – все на месте, оказалась квелой, дети в ней не держались, хоть ты что делай. А тут еще отец решил спешно сосватать Боруте пущанку. Видно, вконец отчаялся дождаться внуков от старшего сына. Боруту сосватал, а ему, Скирмуту, запретил брать вторую жену вместо неплодной Неттки.
Дальше все пошло еще хуже. Неттка оказалась не неплодной, но родила девку. А Борута везде поспел, и где-то между свадьбой и войной уже успел обрюхатить свою пущанку. Сколоменд понимал, что посох старейшины уплывает у него из рук, но сделать ничего не мог.
Грустные размышления сменились тревогой. Ведь она придет. И будет ждать его в условленном месте. И будет думать, что он разлюбил ее, забыл совсем. Поиграл и бросил, как она боялась в самом начале. А он тут в погребе сидит, словно нашкодивший мальчишка, которого мать поймала на краже сметаны.
- Эй, кто там? – Грозно крикнул Скирмут, подойдя к двери. – Пошуткували, и хватит. Выпускай!
Он надеялся, что пахолки, привыкшие слушаться его приказов на тренировках, не рискнут ослушаться и сейчас. Однако, мальчишеский голос из-за двери ответил.
- Не велено, пане Скирмуте. Пан Борута велел – до утра.
- Ты поговори мне! – Скирмут добавил в голос немного стали. – Открывай!
- Не могу, пане Скирмуте. – Стоял на своем подросток. – Пан Сколоменд не велел.
Помаявшись еще немного, Скирмут снова присел в облюбованном углу и потянулся за новым яблочком. Примерно, на средине, он не выдержал и запустил недогрызком в дверь. Осколки яблока сочно брызнули во все стороны, а Скирмут обхватил руками колени и, впервые со смерти матери, заплакал.
Он плакал о своей неудавшейся жизни, нерожденных детях, несложившейся любви. И чем больше он думал об этом, тем больше ему казалось, что жизнь закончена и ничего хорошего в ней его, Скирмута, уже не ждет. Шальная мысль мелькнула в голове, но боги сегодня словно прокляли старшего из Сколомендовых сыновей. Собираясь к обеду, Скирмут, понятное дело, никакого оружия с собой за стол не брал. И даже нож засапожный остался лежать на столе, где он собирался что-то им отрезать.
К счастью, в самом погребе ничего подходящего не нашлось. Возбуждение снова сменилось тоской и безразличием, и Скирмут наконец-то надолго затих.
***
Пока Скирмут метался по погребу, словно посаженный в клетку медведь, Борута вместе со старой Миной решал, как получше вывести «рукодельницу» на чистую воду. Постановили, что знахарка соберет у себя побольше уважаемых женщин, а Борута и Сколоменд позаботятся, чтобы кто-нибудь из старейшин и уважаемых воинов «случайно» оказались поблизости. Предстояло судить настоящий суд.
Попытка решить дело тихо обернулась бы бедой, в первую очередь, для самого Скирмута. После недавней свары по поселению и так уже ходили слухи, один дивнее другого. Поговаривали, что то ли Борута застал Скирмута с Миросей, то ли, наоборот, Скирмут Доруту – с Неттой. То ли их обеих – со Сколомендом… а то и вовсе, с домовым. Тольком никто нчиего не знал, но все видели, как Борута вытаскивал брата из дома за шкирку. И то, что Скирмута велено до утра продержать в подвале, тоже все уже знали.
Взбудораженные сплетнями женщины собрались быстро. Мужчины собирались медленнее. Лениво, словно нехотя. Ну, право же, разве подобает достойному мужу первым бежать узнавать сплетни?
- А что случилось-то Мино? – Не вытерпела одна из женщин, выглядевшая, самое меньшее, ровесницей знахарки. – Зачем звала?
- Подожди, Язельда, не все еще собрались. – С хитрым прищуром отвечала Мина.
Подождав еще немножко, она пристально оглядела собравшихся и покачала головой.
- Ай, лентяйки-нехозяйки! Сорались, значит. Все языками чесать? Никто про рукоделие и не подумал? А разговор долгий будет. Ну да ладно, и так посидите, некогда туда-сюда бегать. А ты, - она кивнула на Нетту, - бери в доме короб с мужниными рубашками. Хватит ему в абы-как заштопанном ходить.
Смущенная пристальным вниманием Нетта вытащила из дома короб с которым, как она помнила, Борута уходил в бабке Мине. Рубашки были там. Пропахшие горьковатым травяным духом, видно, что-то там знахарка над ними чаровала.
- Ну что, расскажу я вам сегодня сказу…
Бабка Мина начала неспешно, словно собрала народ на привычные вечерние посиделки. Несколько старейшин удивленно посмотрели на Боруту, на что тот только беспомощно развел руками. Кое-кто нахмурился, кое-кто – понятливо кивнул. Характер бабки Мины знали все, как и то, что если уж она себе что надумала, все сделает в свой черед. Торопить ее – себе дороже.
Женщины, переглянувшись, тоже расселись на колодах поудобнее. В конце концов, кому ж не охота немножко отдохнуть, да еще и под благовидным предлогом? А если еще и интересное расскажут…
Мирослава сидела между Неттой и Голдой, которая прибежала, несмотря на то, что тетка Гривда сердито хмурила брови.
- Ну, мамо, как же я Неттку с Мироськой одних брошу? – Оправдывалась для виду она.
- А их, без тебя, и защитить некому? – То же, наверное, больше для виду ворчала тетка Гривда. – Ну, иди сюда, защитница. – И она, оглянувшись, быстро навесила на беременную невестку еще один - свой – амулет.
- Вот. Сиди и рта лишний раз не открывай. – Строго-настрого приказала она. И пожаловалась соседке. – Вот же ж, молодежь шустрая пошла. Сил моих нет! Хоть бы Небрушка скорее женился, что ли. Тогда хоть одна невестка за другой присматривала бы…
- Ой, не говорите, пани Гривдо. – Отозвалась соседка. – Совсем с ними сладу нет. Наш-то Небрушка женился. Я уж думала, нарадуюсь на невестку на старости лет… Так он взял Вигрусю и выбрался на новый хутор. Переживай теперь за них, как они там сами.
Хотя, даже и не знаю, горевтаь ли. Пьестиловой Рутки мать недавно к свахе заходила, хвалила его. Говорит, пока Борута не выбрался, мой сыночек там чуть-ли не за старейшину.
Из дальнейших перешептываний Мирося поняла, что вокруг них ненавязчиво расселся кружок из «своих». Мать Зубровича с Голдой, мать Небра, мать Пьестилы и его замужняя старшая сестра. Остальных Мирослава знала только в лицо, но не сомневалась, что недоброжелательниц эти почтенные женщины подпустили близко.
