— Вчера меня приняли на работу, — похвастался молодой человек. — Буду ходить по квартирам и налаживать интернет.
— А это не опасно? — тут же уточнила у него. — Мало ли, какие люди могут попасться тебе среди клиентов. У каждого свои тараканы в голове.
— Ну, у кого-то борщ со сметаной и Змей Горыныч, — меня поцеловали в щеку. — А у кого-то… М-м-м… Дома расскажу.
Я тут же смутилась, потому что в красках представила себе, о чем таком он может сейчас думать. Положила голову ему на плечо и украдкой исподлобья взглянула на него. М-да, кажется, мне понравится наш «разговор» у него дома.
— Прекращай смущаться, — тихонько шепнул и сильнее прижал к себе. — Ради своего же блага.
— Интригуешь, — протянула в ответ.
— Запоздало предостерегаю, — потом на какое-то мгновение задумался и выдал: — Но если ты будешь жить со мной, это уже будет бессмысленно. Готова или все-таки захочешь вернуться к своим?
— Готова, — ответила, а сама задумалась над тем, как эта моя авантюра будет выглядеть со стороны.
Когда настало время выходить, пришлось снова отлепиться друг от друга. Мне все время казалось, что если мы расцепим руки, то вновь потеряемся. И даже несмотря на то, что он находился рядом, я боялась этого. Никак не могла надышаться им, привыкнуть к тому, что он снова прежний. Миша ведь сказал… ну, ладно, намекнул, что победил зависимость. Ради меня.
Оказавшись на улице поежилась от холода. Достала из сумки шапку и нахлобучила себе на голову. Громов же полез за тем же самым в карман куртки. Не сговариваясь, одновременно, на ходу стали застегиваться.
— У нашего нового жилья только один недостаток, — проговорил Мишка, когда мы подошли к автобусной остановке. — Находится далеко от метро.
— Не критично, — отмахнулась я и тут же сникла. — Прости, все еще не могу поверить в то, что вы с Ниной Олеговной действительно будете не против моего общества. Все время кажется, что буду вам только мешать и докучать своим присутствием. К тому же, я нигде не работаю.
— Ну, последнее легко поправимо, — подмигнул парень. — Ты уже имеешь пусть и маленький, но все же опыт. А в остальном, представь, что являешься моей женой.
— Но я не твоя жена, — печально вздохнула. — Даже не гражданская.
— А что, уже была бы не против ею стать? — парень вдруг принял серьезный вид, в его глазах появился лихорадочный блеск. — Неужели мне уже имеет смысл сделать тебе предложение?
— Ой, а что… так тоже можно? — я снова смутилась.
— Кнопка-а, — загадочно протянул Миша. — Я не железный.
— Прости, — я тут же отвела взгляд.
— Так стало еще хуже, — хрипло уведомили меня.
Не знаю, чем бы закончился наш разговор, если бы к остановке не подъехал троллейбус. На меня так смотрели, что я готова была провалиться сквозь землю из-за своей эмоциональности. Ну, спрашивается, чего мне вздумалось озвучивать свой глупый вопрос насчет свадьбы?
Зайдя в салон и оплатив проезд, прошли в самый конец и сели на два единственных свободных места. Меня тут же взяли за руку и спросили:
— Так мне есть смысл покупать кольцо? — Гром заглянул мне в глаза, и я начала медленно, но верно тонуть в его взоре. — Я не хочу давить на тебя, однако, ты сама только что намекнула мне на…
— Я согласна, — сама не поняла, как губы произнесли это. Только почувствовала, как наступает эйфория от того, что он хочет провести со мной остаток жизни.
— Куплю с первой зарплаты, — пообещали мне. — Только… Ничего, если мы закатим торжество на свои деньги?
— Следующим летом, — предложила я. — На даче у моих бабушки с дедушкой. И позовем всех на шашлыки.
Вот это называется два месяца разлуки и триумфальное возвращение прежнего Громова. Признаюсь, голову снесло у нас обоих. Да так сильно, что, не успев толком притереться и привыкнуть друг к другу, уже задумались над тем, чтоб узаконить наши отношения. Я так долго боролась за него, что теперь воспринимала его любовь, как награду, подарок судьбы. Он же…
— Спасибо тебе за веру и за то, что всегда была рядом, — наконец, произнес Гром. — Ведь даже в больнице воспоминания о тебе не давали мне сдаться.
— Я рада, — тихо прошептала. — Но мы ведь хотели оставить подобные разговоры до дома. Разве не так?
— Меня буквально разрывает от самых разных эмоций, — откликнулся Мишка. — Ты бы знала, какой бардак у меня сейчас в голове.
— У меня примерно такой же, — улыбнулась я.
За болтовней мы чуть не проехали свою остановку. Вышли уже в последний момент, когда механический голос объявлял по громкоговорителю следующее наименование.
— Очень приятный район, — оглядываясь по сторонам, произнесла я. — У твоей мамы хороший вкус.
— И чутье, — кивнул молодой человек. — Знакомься, теперь это твой дом.
Он уверенно вел за собой, в только ему одному известную сторону. Почему-то меня совсем не волновал тот факт, что переступив порог квартиры, окажемся наедине. Более того, я желала этого. И поэтому старалась не думать о том, что, возможно, какое-то время буду здесь жить.
Оказавшись в прихожей, тут же обратила внимание на присутствие женской руки буквально во всем, на что падал взгляд. Пол чистый, вещи аккуратно разложены по своим местам, стены дышат теплом и уютом. Скинула куртку и повесила ее на крючок, затем сняла палантин и шапку, которые аккуратно положила на полку стеллажа из светлого дерева. Не успела разуться, как мне подкинули непонятно откуда взявшиеся тапочки.
— Спасибо, — поблагодарила парня за заботу. — Покажешь, где ванная?
— Там, — Мишка неопределенно махнул в сторону белой двери с наклеенной на нее миниатюркой моющегося под душем человечка.
— Действительно, — фыркнула и стала развязывать шнурки на ботинках.
Пока я переобувалась, Гром помыл руки и уже направлялся на кухню ставить чайник. По-быстрому приведя себя в порядок присоединилась к нему.
— Просто чай попьем или ты уже хочешь съесть что-то более существенное? — осведомился Миша.
— Пока только чай, — откликнулась, раздумывая над тем, зачем Нине Олеговне понадобилась квартира, по площади большая, чем предыдущая. Неужели опять все из-за меня?
Обитель чревоугодия оказалась довольно просторной, а ее интерьер — продуманным. Ну, это уже скорее всего бывшие хозяева постарались. Не стала бы одинокая женщина, у которой чадо проходит лечение от избавления от наркозависимости, заниматься такими вещами. Она ведь еще и работает у него.
— Расскажи о том, что делал все это время, — попросила я, наблюдая, как Громов разливает чай по чашкам. — Что было, когда тебя перевели в общую палату?
— Ну, тогда слушай, — ставя передо мной сладости и садясь напротив, промолвил он.
Получилось как-то вкратце. Но я и не настаивала на большем. Просто не хотелось, чтобы он снова переживал те моменты. Судя по всему, воспоминания о пребывании в реабилитационном центре для него неприятны и вызывают что-то вроде отвращения.
