Книга Чайлдфри - Тала Тоцка

Клим несколько секунд соображал, а она представляла себе, как он морщит лоб и хмурится. Наконец из трубки донеслось:

— Ты даже можешь выбросить его в окно, если тебе понадобится, Катя.

Почему он злится?

— Я лишь хотела уточнить, — начала было она примирительно, но муж ее оборвал:

— Я уже понял, что мой дом тебе не дом.

— До свидания, Саша, — выдавила она, отбила вызов и разревелась.

* * *

Все-таки у нее получилось не утонуть в слезах и не страдать. То зарылась с головой в бумаги Чистякова, то звонила мама, потом подружки начали звонить, будто сговорились, они уже взяли билеты на самолет на следующую неделю. Потом Ваня разбил коленку, а Катя с Матвейчиком его лечили и утешали. А потом неожиданно явился Клим, и двух дней не прошло. Катя как раз закончила бинтовать промытую и замазанную зеленкой коленку, как тут сын радостно подпрыгнул и закричал:

— Мама, там папа!

И тут же оказался выдернутым из ее рук встревоженным отцом:

— Ванечка, сынок, ты ударился? Ну что же ты такой неосторожный!

Катя постаралась незаметно прошмыгнуть мимо Клима с аптечкой, но вслед ей тут же понеслось колкое:

— Здравствуй, дорогая жена. Ты так не рада меня видеть?

Она остановилась и вздохнула. Рада, конечно, а что это меняет?

— Здравствуй, Саша. Я решила, что это тебе неприятно. Извини.

Неожиданно он смутился.

— Нет, Катя, это ты меня прости. Я не должен был так говорить с тобой.

Она грустно улыбнулась, и худо бедно мир был восстановлен. Вечером Катя уселась на террасе, обложившись бумагами. Дети спали, Клим спустился к морю сразу же как их уложил. Она внимательно вчитывалась в текст, некоторые моменты не давали покоя, но не у Чистякова же спрашивать. И завидев на дорожке к дому мужа, она набралась смелости.

— Саша, пожалуйста, помоги мне разобраться. Чистякова просить неудобно, какой тогда с меня директор завода!

Клим сел рядом, и пока просматривал документы, Катя жадно вдыхала его ставший уже таким родным древесный аромат с примесью табачного запаха, к тому же пропитанный соленым бризом. Они просидели так до глубокой ночи, Клим объяснял, она слушала и, — удивительное дело! — все понимала, а несколько раз даже с ним не согласилась. Что-что, а работать с Климом Авериным ей всегда нравилось. И не только работать…

— Думаю, ты поспешил с моим назначением, — сказала она, заглядывая мужу через плечо, но тут он обернулся, и его лицо оказалось совсем близко.

Отстраняться не хотелось, и он тоже не спешил. Провел рукой по волосам, придавил затылок, а большим пальцем прижал нижнюю губу.

— Катя, Катя, что же ты делаешь?

Она совершенно рефлекторно отшатнулась, но Клим ее не выпустил.

— Ты же хочешь меня спросить, так спрашивай, ну? Нам все равно придется об этом говорить.

— Хорошо, — она облизнула губы, и Клим сглотнул, — почему ты для нее был Саша, а не Клим?

Он несколько секунд побуравил ее взглядом, а потом резко выпустил руку, так что ее голова дернулась.

— Мы познакомились по работе, она работала на ресепшене бизнес-центра, в котором моя компания организовывала выставку. Поэтому Алла знала мое имя и фамилию. Она слышала, что меня называют Климом, но ей это не нравилось.

— А мне наоборот, не нравится Саша, — простодушно призналась Катя и прикусила язык, но поздно. Клим усмехнулся, глядя не на нее, а на море.

— И ты упорно продолжаешь меня так называть.

— Клим… Он остался в прошлом, — тихо сказала Катя, — в том прошлом, которое только мое. А сейчас ты для меня Саша, отец моих детей и мужчина моей сестры. Пусть и бывший.

— Послушай, — Клим резко повернулся и снова впился в нее глазами-бурами, — я конечно мог бы соврать тебе, что всего этого не было, что твоя сестра придумала, но это неправда. Я не просто снял на ночь проститутку, я познакомился с хорошей, порядочной девушкой и достаточно увлекся ею. По известной причине я избегал длительных отношений, но в тот раз мне показалось, что я ошибаюсь, что с ней у меня может получиться. И да, я действительно в первое время потерял голову из-за нее.

— Она так влюбилась в тебя, — прошептала Катя, отвернувшись и чувствуя, как от ее сердца крюками отдирают целые куски и разбрасывают по сторонам. О том, как она сама влюбилась, рассказать Климу было некому.

— Да, у нас был секс и да, мне было с ней хорошо. Разве тебе станет легче, если я скажу, что мне было неприятно и что я спал с ней, преодолевая отвращение? Это же бред! И ведь она не единственная, Катя! У меня было много женщин до нее, и после нее тоже, но это в прошлом. Теперь мне никто не нужен кроме тебя, почему тебе так сложно просто это принять?

— Почему ты ее бросил? — спросила Катя, стараясь дышать ровно и глубоко.

— Я остыл к ней. Она твоя сестра, ее больше нет, мне не хочется говорить о ней плохо. Но я стал кое-что замечать, и мне это очень не нравилось. А потом я случайно услышал, как она отчитывает Викторию Павловну, мою экономку, и требует называть ее по отчеству, потому что она теперь ее хозяйка. Это была последняя капля, я отвез Аллу домой и сказал, что мы расстаемся. А потом она позвонила мне и сказала, что беременна. Катя, — Клим развернул ее к себе резко, что у нее даже плечи заныли, — у меня ведь тоже богатое воображение, мало того, я видел тебя в подсобке с твоим Силаниным. Я тогда чуть не рехнулся, когда думал, что ты сама с ним пошла.

— Ты следил за мной, да?

— Конечно  следил, но мне повезло, что это бар моего знакомого. Я до сих пор жалею, что не набил как следует морду твоему Силанину, и я тоже тебя с ним не раз представлял. Я ведь знаю, какая ты можешь быть, — он с силой провел по ее шее ладонью.

— Вот именно, — она аккуратно сняла его руку и встала, — а раз у нас обоих такое богатое воображение, у нас нет другого выхода, Саша. Нам лучше развестись.

Он уставился на нее, тяжело дыша и наклонившись вперед, будто приготовился к прыжку, а Катя, напротив, затаила дыхание. Его глаза сверкали в темноте, как будто в них били электрические разряды, а потом задержал вдох, выдохнул и медленно кивнул.

— Хорошо. Вернемся в город, согласуете с Павлом все условия.