- Отпусти её, не порти ей жизнь, если тебе на неё плевать.
- А если не плевать?
- Значит сделай всё правильно, Алекс. Не разбивай ей сердце. Я, конечно, передам эти деньги. И фиктивный договор, пока настоящий зарегистрируют. И всё будет так, как ты скажешь. Пока. Но эту ложь она тебе не простит. Как и мне.
- Но ты-то привыкши, камикадзе, - усмехаюсь.
- Да, мне не привыкать. А у тебя так мало времени. Используй уже его с умом.
— Мало? — есть всё же в нём, как в смертнике, какая-то пронзительная убедительность, что хочется ему не только верить, но и послушаться. — А потом что? Расскажешь ей?
— Она и так узнает. Придут документы, в которых твоя фамилия. Придут деньги по безналу. Их тоже нетрудно отследить. И она не простит тебя за эту ложь уже никогда.
— И откуда же ты такой умный задним умом? Дело уже сделано, Стасик. И это твоя задача — позаботиться, чтобы она не узнала. Пока. А потом я сам разберусь. Деньги она не отследит. А с документами, будь добр, чтобы комар носа не подточил. Это ты так хорошо разбираешься в женской психологии, неужели на собственных ошибках? — выхожу я из-за стола и просто оттесняю его к выходу. Надоел. И без него тошно.
— У меня есть сестра, Берг, если ты не забыл.
— А, так вот откуда ноги растут! Решил сразу за всех обиженных мной женщин вступиться?
— Дурак ты, Берг! Просто мозгами пошевели: сколько тебе лет? Думаешь, вечно будешь скакать как постельная блоха из одной кровати в другую? От одной бабы к другой? Присунул пару раз, безделушку подарил и свободен? Обольщать очередную юную красотку?
— Всё, парень, я уже выслушал достаточно, — открываю дверь. — Давай, Стасик, хватить трепать языком. Делай свою работу. И желательно не попадайся мне лишний раз на глаза. Марин, зайди, как проводишь своего парня.
Хлопаю дверью. Вот падла! Всё настроение испортил.
«Блоха! Сколько тебе лет!» — размахиваю руками. Только толку! Уже завёлся. Надо было сразу его выставить, а не слушать. Но думал, умное что скажет. Что-то, чего я не знаю. А вместо этого только испортил себе настроение и всё.
Набираю знакомый номер. Хоть голос её услышать. Так тоскливо теперь на душе.
— Ты на работе?
— Нет, еду на встречу, а потом на вокзал за Ленкой, — я так редко звоню, что голос у моей девочки удивлённый.
— Чёрт, твоя подруга приезжает сегодня? Я и забыл. Надеялся, ты уйдёшь с работы пораньше.
— Что-то случилось? — теперь в её голосе тревога.
Да, чёрт побери! Да, случилось! Я скучаю. Я люблю тебя. Я хочу тебя обнять и не думать больше ни о чём.
— Алекс? — переспрашивает она.
— Нет, нет, ничего. Просто хотел услышать твой голос. Ты как? — знаю, что продажа этой квартиры далась ей непросто, но мне жаловаться всё равно не будет, хоть и переживает.
— Хорошо. В такси тепло. На улице солнышко. Пахнет весной.
— А зачем такси? Я же сказал взять мою машину.
— Спасибо. Но это ни к чему.
— Да, действительно, — развожу руками, хоть она и не видит. Ей ничего от меня не надо. Плевать, что она моя жена. Плевать, что мы живём вместе. Она даже вещи свои ко мне не перевезла. А зачем? Мы же временно вместе. Я ей никто. У меня даже права голоса нет.
— Я буду поздно. Не жди меня к ужину.
Ещё один условный ритуал. Ужин вместе. Разговоры ни о чём. О погоде. О работе. О всяких глупостях, безобидный и нейтральных.
— Хорошо. Поужинаю с кроликами, — я привычно шучу. Она привычно улыбается. И единственное, на чём мне удаётся настоять, так это на личной машине, которая отвезёт и заберёт их с вокзала. — До встречи.
— Пока, — она первая бросает трубку.
Чёрт!
Пролетев весь кабинет, телефон разбивается об стену. Почему всё так чудовищно неправильно? Так катастрофически несправедливо. Да, я был не прав. Но я уже тысячу раз попросил прощения. Этого ублюдочного Стасика она простила. А меня — нет. Почему?
Не знаю сколько времени извожу себя на работе. Но там хоть дела заставляли отвлечься.
Ужин в одиночестве просто невыносим.
Ношусь как раненый зверь по клетке, прислушиваясь к каждому шороху, выглядываю вниз на каждый подъезжающий автомобиль. И, вылакав бутылку вина, всё же забываюсь беспокойным тревожным сном.
Без неё.
59. Виктория
- Как же я соскучилась! Как же быстро он растёт! - тискаю Ваньку, пока Ленка осматривается в Берговской машине, присвистывает, косится недоверчиво на водителя.
- Подожди, Беда, появятся свои - и будешь говорить: когда, наконец, они вырастут?
- Это ещё не скоро, - отмахиваюсь я, хотя её слова невольно и заставляют задуматься.
Пора бы уже укол ставить, а у меня даже месячные ещё не начались. Подсчитываю в уме даты. Нет, всё в порядке! Облегчённо выдыхаю. Тётка в аптеке сказала, что после приёма любого посткоитального средства может быть сбой цикла - это нормально. А у меня ещё даже не задержка.
- Ни хрена себе шмотки, - кидается Ленка рассматривать мой новый гардероб, едва мы переступаем порог квартиры.
- Ну, да, он щедрый, этот Берг, - мнусь. Как-то неловко перед подругой, что я теперь хорошо одета.
Алекс ничего не хотел слушать, скупая всё, что мне подошло. И я соглашалась, чтобы он не угрожал мне шопингом в Милане.
- Хорошо, что у нас с тобой один размер, - приглашаю Ленку широким жестом на примерку, когда, приняв душ и отдохнув с дороги, она снова облизывается на одежду, шмоточница. - Бери всё что хочешь. Мне всё это вряд ли уже пригодится.
Ленка начинает робко, с самого простого, но потом в ход идут даже вечерние платья. Она дефилирует по старенькому ковру, шлёпая задниками больших ей туфель на каблуках. А мы с Ванькой аплодируем. И малыш, хлопая зажатыми в моих руках ладошками, улыбается шире меня.
Да, то, что сделал для него Стас, я, наверно, никогда не смогу оплатить. Это - бесценно. За это, наверное, я его и простила. И даже сумела помирить с Алексом. Теперь у него есть Маринка. И я ловлю себя на мысли, что словно подвожу итоги. Расстаюсь со старой жизнью. Плачу по счетам. Возвращаю долги.
Но как же трудно мне это даётся. Особенно рядом с Алексом. Его внезапный звонок и такая тоска в голосе всё не дают покоя.
- Ты какая-то грустная. Случилось что? - Ленка забирает Ваньку, уже вернувшись в свои растянутые треники.
- Нет, - уверенно мотаю головой.
Идём пить чай на кухню. Но, проходя мимо сумок, в которые я начала складывать вещи, опять останавливаемся.
- А это ещё зачем? - удивлённо разглядывает Ленка учинённый мной бардак. - Зачем ты вещи собираешь?
