Она помнила Диего, хотя и не знала, что его так зовут, еще с самого детства. Он почти не изменился, возможно, постарел на два-три года, хотя с момента их последней встречи прошло уже почти двадцать лет. Был все так же высок, строен и синеглаз, и Дара только сейчас поняла, насколько они были похожи.
Но могла ли подумать Дараэлла, что ее отец имел какое-то отношение к морским ведьмам? Ну, разве что имел одну или две в любовницах. Но уж точно не был морским магом.
— Она меня обманула, — прошипела Урсула. — Эта дрянная девчонка меня обманула! И ее муженек тоже! Он сказал мне, что женился на морской ведьме… А сам взял в жены горную! Чтобы не отдавать долг!
Диего смерил женщину таким взглядом, словно сейчас собирался ее испепелить, как огненный маг — хотя, несомненно, вряд ли обладал силами противоположной его сущности стихии.
— Знаешь, — протянул он, — я, конечно, понимаю, что ты у нас страстная женщина, но не настолько же глупая! Как же этот мужчина, — Диего указал на статую, в которую превратился Геор, — мог обмануть тебя и жениться на горной ведьме, если ты сама сказала, что он — муж Дараэллы?
— А она, по-твоему, кто, если не горная ведьма?
Улыбка Диего стала еще шире — и еще более издевательской.
— Моя дорогая сестренка. Дочь морского мага, повелителя океанов, это морская ведьма. Как понимаешь, наш род не так уж и распространен, потому что наши родственники предпочитают водить знакомство с сиренами да русалками, а эта хвостатая братия не способствует нашему естественному размножению. А ты так и вовсе выступаешь по осьминогам. Так что из всех морских ведьм Дара — самая лучшая, которую мог выбрать этот несчастный молодой человек.
Урсула подалась вперед, сжимая руки в кулаки, и черная жидкость, которую выделяли ее щупальца, всколыхнулась, реагируя на приказ своей хозяйки.
— Как ты можешь так разговаривать со своей сестрой? — прошипела она. — Ты совсем меня не любишь! Ты хочешь меня погубить!
— Урсула, — скривился Диего, — ты едва не убила мне единственное мое дитя. Я, конечно, не лучший отец, не мог навещать мою дочь достаточно часто с той поры, как их верховная решила прервать наше сотрудничество, но это не значит, что я буду в восторге от ее смерти!
Диего оставил Дару и шагнул к Урсуле. Он передвигался легко и плавно, словно пританцовывая, и от каждого движения возникало такое впечатление, будто мужчина пытается поиздеваться над смотревшими на него людьми, дразнится в первую очередь с собственной сестры.
Он остановился рядом с Урсулой и взял ее за руку. Пухлая широкая женская ладонь выглядела как-то очень комично, и Диего провел большим пальцем по опухшим, пульсирующим венам, практически почерневшим.
— Боюсь, сестренка, твою кровь надо будет очень долго очищать от морской заразы. Я думаю, тебе понадобится свежая пресная вода — много пресной воды! — и жизнь в каких-нибудь нейтральных условиях. Домик у озера в какой-нибудь долине… Я попрошу своих помощников подобрать тебе что-нибудь подходящее.
Урсула открыла рот — очевидно, чтобы возмутиться, что Диего очень дурно с нею поступает, — но не проронила ни одного слова. Мужчина только щелкнул пальцами, будто приказывая ей замолчать, и женщина щелкнула зубами, так и не выдавив из себя ни единого слова возмущений.
— Как это мило, — вздохнул Диего, проводя рукой по воздуху. — Встретимся попозже, сестренка.
Синеватый круг телепорта, будто невидимым магом начертанный вокруг Урсулы, вспыхнул, и она исчезла вместе со своей магией.
Дара все еще стояла на месте. Хотя черноты больше не было, Геор все еще оставался недвижимым. Он больше напоминал какую-то красивую статую, скованную страшными магическими силами, нежели живого человека, пострадавшего от чужого вероломного колдовства.
— Так значит, — тихо произнесла Дараэлла, — ты — мой отец? Настоящий?
Диего спокойно кивнул.
— Я могу попросить прощения за то, что меня долго не было, — вздохнул он, — но, кажется, это будет лишним? Боюсь, ты не склонна верить в такие раскаяния?
Ответом ему был медленный, осторожный кивок. Дара все еще опасалась, что Диего, переменчивый, как то море, вдруг решит обернуть свой гнев на нее саму, и хотя мужчина все еще просто спокойно улыбался, она почему-то никак не могла до конца ему поверить.
— Не стоит бояться меня, — произнес наконец-то мужчина, нарушая тишину. — Я никогда бы не обидел тебя. Возможно, я уже сделал много такого, за что мне нет прощения. Но, если ты чего-нибудь хочешь, я готов исполнить это.
Дара задалась вопросом, сколько же было этому мужчине лет — и поняла, что сама не желает услышать ответ. Возможно, много сотен, и он, глядя на окружающий мир с высоты прожитых веков, ощущал реальность иначе, как нечто более превратное, скользкое, дикое…
— Я хочу, чтобы ты расколдовал Геора, — произнесла она. — Чтобы вернул его к жизни.
Диего в ответ смерил застывшего мужчину взглядом и вздохнул.
— Ты попала сюда из-за него. Это не лучший зять на свете, моя принцесса.
Девушка не смогла сдержаться — и вздрогнула. Такое обращение почему-то слишком сильно напоминало ей о Магнусеи его насмешливом голосе. Не лучший зять на свете! Ну, разумеется. Но отец у нее тоже не был идеалом.
— Да, — согласилась девушка. — Но это не отменяет того, что я его люблю. И что он никогда не делал мне ничего дурного, в отличие от… Никогда не делал мне ничего дурного.
Тяжелый вздох Диего показывал — он понял, о чем говорила Дараэлла.
— Что ж, — протянул он, — пускай. Но я все равно не могу ничем ему помочь. Я не могу снять с него эти чары, даже если очень сильно захочу.
От слов, произнесенных Диего, Дара покачнулась, но устояла. Даже слезы в глазах не заблестели, девушке показалось только, что она будто высохла изнутри, превратилась в настоящую пустыню.
— Почему?
Голос Дары не дрожал, напротив, звучал ровно и уверенно.
— Почему ты не можешь помочь ему, если меня спас? Я ведь тоже была на грани. И ты вытащил меня. Почему тогда с ним у тебя ничего не получится? С чего ты взял?
Казалось, Диего сам был удивлен, услышав такой ее вопрос. Он скользнул по девушке уставшим взглядом, и Дара вдруг заметила, что она, хоть и не знала своего отца лично, была поразительно на него похожа. Не только внешностью — у них, оказывается, похожие движения, схожие улыбки. Дара словно смотрела в зеркало и видела, какой была бы, если б родилась мужчиной.
Только, если б мать родила мальчика, она, наверное, послушалась бы верховную и сбросила бы ребенка со скалы.
— Потому что я не люблю его, — пожал плечами Диего. — Ты — моя дочь. Мои чувства по отношению к тебе понятны. А такие проклятия, Дараэлла, снимает любовь. Если ты его любишь — поцелуй его.
— А если не люблю? — тихо промолвила Дара. — Если это всего лишь магия горных ведьм, которая меня отравила? Вдруг мне в самом деле просто надо излечиться?
