– Я не знаю. Какое-то странное чувство, что что-то не так.
– Мы будем знать больше, когда поговорим завтра с шерифом. Всю ночь трейлер будут осматривать криминалисты. Давай подождем и посмотрим, что они найдут. Мы оба слишком устали, чтобы мыслить здраво. Сейчас нам надо поесть и поспать. Мы всю ночь держались на одном адреналине. Лучшее, что мы сейчас можем сделать – это отдохнуть, а утром посмотреть на факты свежим взглядом.
– Ты прав.
Морган все еще была на взводе. В жилах продолжала гудеть кровь, хотя глаза болели, как будто в них насыпали песка.
В ее усталом мозгу крутилась какая-то мысль, которую она никак не могла ухватить.
Может быть, это просто паранойя от пережитого стресса? Или же ее подсознание посылает ей предупреждение?
Глава 38
Морган нервно ходила по гостевой комнате в доме Ланса, прижимая к уху телефон. Она разговаривала с сестрой. После ночных событий с Барнсами нервы ее все еще были на пределе. Перед глазами то и дело всплывала прикованная к полу Карен Митчелл. Но ее спасение стоило всего пролитого пота и всего того адреналина, который ей пришлось испытать.
Только бы дедушка очнулся.
– Значит, никаких изменений? – спросила она у Пейтон.
– Нет, – ответила Пейтон. – Состояние стабильное. Постарайся уснуть.
На заднем плане слышались монотонные звуки аппаратуры.
– Как ты думаешь, когда он очнется?
– Я доктор, а не медиум, – шутливо произнесла Пейтон голосом персонажа из сериала «Звездный путь».
Морган оценила попытку сестры разрядить атмосферу, но сейчас ей было не до смеха.
– Ты мне позвонишь, когда что-нибудь изменится?
– Обещаю. – Голос Пейтон снова стал серьезным. – Я буду следить за ним всю ночь. Положись на меня. Иди спать.
– Хорошо.
– И знаешь, Морган…
– Да?
– Дедушка сильный, – сказала Пейтон. – Рано отчаиваться. Он не сдастся без борьбы.
– Спасибо, Пейтон. Спокойной ночи!
Закончив разговор, Морган отправилась в душ. Пока вода нагревалась, Морган разделась. Оказавшись в тепле, она не могла больше сдерживать эмоции. Прислонившись к кафельной стене, Морган разрыдалась. Она слишком устала, чтобы держать себя в руках.
Ее сестра верила в лучшее, а в медицинских вопросах Пейтон разбиралась гораздо лучше, чем сама Морган. И все же Морган боялась надеяться. Она только успела выкарабкаться из, казалось бы, бездонного горя и теперь чувствовала, что опять должна крепиться. Готовиться к худшему. Аккумулировать энергию перед новой невосполнимой потерей.
Надежда создает фундамент, с которого только больнее падать, в случае трагического исхода.
А ей нужно заботиться о детях.
Когда погиб муж, дети были еще слишком малы, чтобы понять, что произошло, к тому же Джон проводил на службе значительно больше времени, чем дома. Их мир не рухнул в одночасье. Но на этот раз они уже достаточно большие, чтобы по-настоящему ощутить тяжесть утраты прадедушки, который фактически заменил им отца.
Как он однажды заменил отца для Морган и ее сестер и брата.
Дедушка был ее опорой. Без него она никогда не смогла бы преодолеть потерю родителей и Джона. Морган не могла даже представить, что его не станет.
К кому она теперь пойдет, когда силы будут на нуле?
Но когда-нибудь этот момент настанет, пусть даже не сегодня. Никто не вечен. И когда этот день придет, дочкам Морган как никогда нужна будет мамина поддержка. Для них она станет опорой. Поэтому ей нельзя падать духом.
Морган включила холодную воду и сунула голову под душ, чтобы ледяная струя избавила ее от душевной боли. Потом, дрожа, выключила воду и вытерлась насухо.
Морган вышла из ванной. От мокрых волос футболка, которую она одолжила у Ланса, стала влажной. В глазах все еще стояли слезы, лицо опухло.
Какой бы решимостью она ни обладала, отчаяние внутри нее не желало отступать.
Никогда еще она не чувствовала себя такой одинокой.
В спальне она натянула домашние штаны, которые приготовил для нее Ланс, и покрепче завязала их на талии, чтобы они не свалились.
Проходя по коридору, Морган заглянула к нему в комнату. Интерьер полностью отражал характер хозяина: мужественный, лаконичный.
Современная мебель, четкие линии. Шкаф из темного дерева, как и кожаное изголовье огромной кровати, накрытой темно-синим покрывалом. На тумбочке – часы, лампа, книга. В комнате чувствовался едва уловимый кедровый аромат его геля для душа. Она понюхала свою кожу. Теперь и она пахнет так же.
Ей уже доводилось однажды спать у него в гостевой комнате. Но сегодня ей хотелось лечь в другом месте.
По коридору плыли мягкие фортепианные аккорды. Пронзительные звуки песни «Tears in Heaven» привели ее в гостиную. Ланс сидел за пианино. На нем были серые спортивные штаны и черная домашняя футболка. Короткие волосы еще не успели высохнуть после душа. Наверху стоял стакан с виски.
Морган знала, что с помощью музыки он обычно выражает эмоции, которые не может высказать словами. Сейчас вместе с музыкой по комнате разливалась глубокая печаль. Думал ли он о страданиях, которые перенесла спасенная ими женщина? Или о дедушке Морган? Или о своем попавшем отце и о том, как его исчезновение повлияло на всю семью?
Если кто-то и мог понять сейчас Морган, так это Ланс.
Она пересекла комнату и села рядом с ним.
Он перестал играть, держа руки на клавишах. Посмотрел ей в глаза обеспокоенным взглядом.
– Ты в порядке?
– Поиграй еще, – попросила Морган, кладя голову ему на плечо.
Он продолжил играть и петь. Голос его, мягкий и тихий, как нельзя лучше подходил к тексту песни, полному чистой и неприукрашенной печали.
Закончив, он повернулся и нежно поцеловал Морган в лоб.
– Ты звонила Пейтон?
– Состояние прежнее, – кивнула Морган. – Если что-то изменится, она мне позвонит. А ты говорил с Шарпом?
– Говорил. Он все еще у моей мамы. Слишком устал, чтобы ехать домой, так что останется у нее ночевать.
Ланс пригнулся, чтобы заглянуть Морган в лицо.
– Последние дни выдались непростыми. Тебе надо поспать. Ты уверена, что не хочешь, чтобы я тебя покормил? Могу сделать омлет или тост.
– Я не голодна.
Просто лечь и уснуть она тоже не могла. Беспокойство продолжало скрести изнутри.
– Ты веришь в рай? – спросила она.
Морган потеряла отца, мать и мужа. Теперь под угрозой оказалась жизнь ее любимого дедушки. Так хотелось верить в то, что есть место, где все они ждут его.
