Я потянулась, отряхнулась от земли, повернулась к Стёпе, обняла его и поцеловала, жадно вбирая новые старые ощущения. То, что нужно, — небольшая приятная встряска неожиданным… Он удивился, но не растерялся.
— Это еще зачем?
— За… спасибо. И за то, что жива, — я улыбнулась.
— Тогда и это — тоже, — и вернул поцелуй.
«Рыси» утробно заурчали, и мы оглянулись. Глаза повернутого к нам стража меняли цвета — зеленый, синий, фиолетовый, красный, коричневый… По спинам обоих проходили искрящиеся волны.
— Защитники вернулись, и с ними вернулась их сила. Почти вся. Не хватает лишь одного амулета, — я первой начала осторожно спускаться с тропы.
Ноги устало дрожали, но я упрямо шла к припаркованной на обочине цели. О полетах, конечно, не может быть и речи. Мельком глянула через плечо на коллегу, отмечая нечитаемое выражение лица, полосы земли на щеках, поджатые губы и хмурую складку между бровями, и искренне ему посочувствовала — за пережитое. Видеть пациентом знакомого — врагу не пожелаешь, и лично я всегда этого боялась, как огня. Время откапывания и «щекотки» явно далось ему непросто.
— Стёп, хочешь жить долго и счастливо? — я остановилась перевести дух. Какие-то двадцать шагов, черт возьми…
— Не знаю, — он обогнал меня, доставая из кармана джинсов ключи от машины. — Никогда об этом не задумывался.
Я оторопело уставилась на его спину, но не из-за неожиданного ответа. По загорелой коже, от плеч до поясницы, растекалась неприятная черная клякса тату — смятая паутина. Смятая, но все равно хищная и опасная. И от этой татуировки сквозило… гадостью. И внутри засвербело неприятное предчувствие.
— Откуда у тебя на спине эта мерзость? — спросила я резко и не узнала собственный нервный голос.
Мать твою, всё же рядом…
— Здесь сделал, в день приезда, — он обернулся через плечо. — А что?
— Стой. Повернись. Спиной.
Подковыляв, я пошевелила пальцами левой руки, вызывая «щепотку» силы, прижала ладонь к центру татуировки и «позвала». Капля силы тьмы впиталась в кожу, и я ощутила явный «ответ». По Стёпиной спине прошла дрожь, он поёжился, дернул левым плечом, а татуировка на секунду стала выпуклой, осязаемой. Излучающей ответную тьму.
— Мар, щекотно!
Так посмейся… пока живой, чуть не рявкнула я, но вовремя прикусила язык. Он же не виноват… наверно.
— Где сделал? Кто мастер?
Пауза, и ожидаемое:
— Точно не помню, — удивленно признался коллега. — Тату-салонов в этой глуши нет, у частника делал. Он на первом городском тусовался — делал временные татушки детям, и мне его эскизы понравились. Но внешность, адрес… Это как с тем дедом, у больницы? — вспомнил вдруг Циклопа. — Магия?
И я тоже вспомнила колдуна, но другого — Мойру. И задушевный разговор за чаем на прокуренной кухне. Сфинкс забрала у него символ-портал для Ехидны…
— Магия, да? — он, дурак, обрадовался.
— Магия. Ко мне поедем разбираться, — я забрала у него свой рюкзак и достала планшет. — Выпрямись, сфотографирую.
Активное приключение наконец нашло его… спину, и Стёпка аж заискрил удовольствием. А я обругала себя — за то, что не заметила. Вернее, не придала значения потенциалу его скрытой силы. Силы темной, страшной и губительной. Для нас обоих, если мои предположения подтвердятся. И если я очень быстро не найду ответы…
— Поехали, — я села на заднее сиденье и хмуро пояснила: — Спать буду. Потом объясню. Извини, пока сама знаю мало.
Нет безвыходных ситуаций, есть непроходимость в людях, часто говорила наставница, и как же она права… Я включила планшет и сразу отправила фото главному специалисту по символике, вежливо попросив поторопиться. Пусть копает. Улеглась, подложив под голову рюкзак, закрыла глаза, но сон не шел. Перед внутренним взором сплетались линии и спирали других символов-порталов — Циклопа, Фавна, охранника Николая… Все они отличались от Стёпкиного — его символ имел четкую форму. Но я не могла избавиться от ощущения, что он просто… другой. Дополненный. Законченный.
И я снова почувствовала себя вымерзшей. Иллюзия жизни, горько-сладкая сказка, лопнула мыльным пузырем, просуществовав минут двадцать. Сгорела мотыльком в пламени свечи, оставив на губах непроходящий вкус пепла. И ощущения от этого были двоякими — и разочарование, что всё вернулось на круги своя, и облегчение. Да, меня ждет сложное дело, в котором нет места ни соплям, ни сантиментам. Пора за работу.
А еще я поняла, что эта дрянь напоминает цветок черной орхидеи — пять четких лепестков по бокам и сверху, «смятый» нижний — как сердцевина-«челюсть» с «клыками». И снова вернулась к Сфинксу. Понятно, кто мастер. И где-то в подсознании барахтается понимание — зачем. Сделали, подсунули… А раз он нужен был рядом живым — а иначе татуировка теряла смысл… Вероятно, я смогла его исцелить, зацепившись за каплю тьмы, что «жила» в татуировке — что его и… травмировала. Зацепилась… как за свою.
Всё. Пазл сложился, и загадка, над которой я давно ломала голову, решилась сама собой. Да, чудес не бывает. Не только я умела пользоваться перчатками с чужой силой. Она сдавалась, как донорская кровь, на всякий случай. И я тоже свою сдавала. Вопрос в том, кто завладел артефактом. А я вариант с перчатками даже не рассматривала, будучи уверенной, что их силу давно использовали по назначению. И даже не представляла, что они всплывут много лет спустя в богом забытой глуши. И я снова достала планшет. Ох, как у нас в конторе-то всё запущено…
Свои выводы я прямо изложила начальству. Пока я гневно строчила послание, Стёпа рулил, мурлыкал себе под нос какую-то песню и с любопытством посматривал на меня в зеркало заднего вида. Я встретилась с ним взглядом и быстро отвернулась. Всю жизнь этого боялась… И пошла на самоубийственную авантюру, чтобы избавиться от этого страха раз и навсегда — чтобы никогда моими «пациентами» не стали близкие люди… Но чем дольше и быстрее бежишь от своего страха, тем скорее и болезненнее оказываешься с ним лицом к лицу.
Хоть бы я ошиблась… Но если права, то Стёпа может оказаться последним порталом, а ночь выплеска — не за горами.
— Раз не спишь, может, расскажешь?
— Дома, — ответила я мрачно. — Ты лучше скажи, есть ли разница в самочувствии до тату и после? Может, были провалы в памяти или странные сны?
— Нет, — отозвался он сразу.
— Нет… — повторила я задумчиво. Значит, неиспользованный. Хорошо это или плохо… Это просто факт.
Посмотрела на его разукрашенное плечо, отодвинулась к двери и уставилась в окно.
— Ты никак боишься?
— Да.
— Да? Чего? — а сам не побоялся обернуться.
— Стёп, до города — полчаса, — сказала я резче, чем хотела. — Я не собираюсь пугать тебя своими домыслами. Дождусь ответа от экспертов — тогда и поговорим. А пока смотри за дорогой. Пожалуйста.
