Обо мне пекутся со всех сторон — это ли не повод и дальше бороться за себя?..
— А ничего, — отозвалась я легкомысленно. — Простят.
Да, палачи, даже бывшие, самые живучие в мире твари… Сохранят, уверилась я. Кроме меня учить подрастающее поколение некому. Даже если в наказание прижгут «уголь» — не выжгут целиком, а лишь заблокируют возможность пользоваться магией… Переживу. Главное, что…
— Вернусь домой, — я рассеянно провела ладонью по его волосам, проверяя правильность заклятий. — Обниму мужа и детей… И ты вернешься домой, — видение было внезапным и очень четким. — Твоя тетя — та, что тебя гнобила, — умрет сегодня ночью. Ты уедешь. И проживешь очень долго. У нас так говорят: побывавший в руках палача и избежавший смерти будет жить долго и счастливо.
— И это правда? — Стёпа с ухмылкой обернулся.
— Нет, — я тоже ухмыльнулась. — Самообман, — глянула на настенные часы и заторопилась: — А теперь давай прощаться.
…а то как сейчас кончится действие растяжителя…
Он встал, и мы обнялись.
— Спасибо тебе, Стёп.
— За что?
— За всё, — я улыбнулась и погладила его по плечу. — За поддержку, советы, любопытство… И за то, что никогда не боялся.
…и за то, что смог вернуться. И за то, что оживил. Снял с меня проклятье, которое я навлекла на себя сама, допустив вымерзание. А я отдала долг… сказкой. Квиты.
— А сколько тебе все-таки лет? — отчего-то ему не давал покоя этот вопрос.
— Семьдесят три. И я действительно старая сумасшедшая ведьма. А теперь быстро целуемся и расходимся. Меня очень ждут дома. И тебя тоже.
— Тогда до встречи, — он чмокнул меня в щеку.
Да… пожалуй. Твоё к тебе всегда вернется, и я не против.
Стёпа ушел быстро и бодро — явно собирать чемоданы, а я обулась, надела куртку и закинула на плечо рюкзак. Села на сундук и потянулась к «сердечку».
— Ярослав? Забирай меня. Отчаливаем.
Домой. Наконец-то. И пусть еще придется повоевать. И может, повезет, а может… Может быть. Теперь оно у меня есть. Не «почти», не «кажется». А то, что люди называют «может быть».
Будущее.
Новосибирск,
март — октябрь 2017 г.
