– На меня тоже не подействовал. Потому что я стараюсь не есть то, что приносит мне Аллен. Вообще стараюсь по меньше есть. Если же сын наблюдает за мной во время еды, то я потом специально вызываю рвоту.
– Я поступаю так же, миледи, - пробормотала Индия.
Она с беспокойством посмотрела на графиню.
– А вам это не повредит? Ведь отказ от пищи может оказать столь же пагубное действие, как и настойка опиума.
– Со мной все в порядке, - заявила графиня. - А ты могла бы сказать о себе то же самое? Думаю, что нет. Да, я вижу, что с тобой не все ладно. Тени под глазами… И платье на тебе висит как на вешалке. Аллен что-нибудь говорил об этом?
– Нет, миледи.
– Очень на него похоже. Он видит только то, что хочет видеть. Ты можешь три дня пролежать в постели без движения, прежде чем он поймет, что ты умерла.
Индия с удивлением посмотрела на графиню. Та усмехнулась и проговорила:
– Тебя шокируют мои слова, не так ли?
– Нет-нет, миледи, просто я не привыкла… - Индия на мгновение умолкла, потом пробормотала: - Да, признаюсь, вы меня шокировали. Я даже не подозревала, что вы все так хорошо понимаете.
– Думаю, гораздо лучше, чем ты, моя дорогая. - Графиня покачала головой. - Ты со мной согласна?
Индия кивнула.
– Миледи, а у вас есть доверенное лицо среди слуг?
– Увы, теперь нет. До приезда Аллена я дважды говорила со своим дворецким мистером Лидсом. Первый раз - по поводу увольнения слуг, а во второй - по поводу приема на службу новых. Но мне ни минуты не удалось побыть с ним наедине. - Леди Маргрейв тяжко вздохнула. - Мне пришлось уволить даже свою личную горничную, и мой сын слышать не хочет о том, чтобы снова нанять ее, представляешь?
Индия молча кивнула. Графиня между тем продолжала:
– Он сказал мне, чтобы я не рассчитывала на помощь слуг, но я не думала, что он уволит половину штата. К сожалению, без них невозможно поддерживать порядок в поместье. Я говорила ему об этом. Мистер Лидс сказал ему то же самое, но Аллен никак не отреагировал.
Пальцы леди Маргрейв впились в подлокотники кресла, но голос ее оставался таким же ровным.
– Моего сына никогда не интересовало положение дел в Марлхейвене. Он всегда позволял мне вести хозяйство и в Мерримонте и жил на доходы от двух имений. Мистер Лидс делает все, что в его силах, чтобы помочь арендаторам. Это тяжкий труд, но, к счастью, есть еще люди, на чью поддержку он может рассчитывать.
– Например, миссис Гувер, кухарка, - заметила Индия.
– Да. И миссис Биллингс, моя домоправительница. И еще Смитсон. На него всегда можно положиться.
– Почему же никто из них не придет вам на помощь?
Графиня снова вздохнула.
– Потому что они боятся моего сына. Мне кажется, они очень из-за меня переживают.
– В таком случае нам с вами придется самим отсюда выбираться, - проговорила Индия.
Леди Маргрейв кивнула:
– Да, конечно. - Она легонько похлопала Индию по плечу и добавила: - Можешь рассчитывать на мою помощь. Я сделаю все, что ты захочешь.
– Я хочу только одного: чтобы вы, миледи, как-нибудь отвлекли его. Мне надо раздобыть… оружие.
– Оружие?
– Да, миледи. Вернее - что-нибудь тяжелое. Мне удалось расшатать одну половицу под кроватью. Думаю, этого будет достаточно, чтобы оглушить его.
Графиня с беспокойством взглянула на Индию:
– Ты должна ударить его… порешительнее.
– Да, знаю.
– Мне страшно за тебя, Диана. Если он не потеряет сознание, то изобьет тебя.
– Миледи, он никогда меня не бил.
– Но ты ведь никогда и не пыталась ударить его, верно?
Индия вдруг почувствовала озноб. Она сняла со спинки кресла шерстяную шаль и накинула ее на плечи.
– А как же вы, миледи? Как он поступит с вами, если у нас ничего не получится?
– За меня не беспокойся. Что бы он ни сделал, это не ляжет тяжким бременем на твою совесть.
– Но…
– Не возражай, Диана. Ты должна думать только о нашем побеге. Если мы не выберемся отсюда, то сойдем с ума. Скоро мы ничем не будем отличаться от Аллена. Ты сможешь вынести это заточение? Поверь, я все еще люблю своего сына, но не желаю уподобляться ему.
Индия кивнула:
– Я тоже.
Леди Маргрейв поднялась с кресла и шагнула к камину. Пристально глядя на огонь, спросила:
– Диана, ты осуждаешь меня?
– Осуждаю… вас? Миледи, за что?
Графиня по-прежнему смотрела на пламя.
– За то, что не сумела совладать с ним. За то, что он стал таким.
– Нет, - ответила Индия - За это не осуждаю.
– Тогда за что же?
– Сейчас это уже не важно.
– Диана, я не стала бы спрашивать, если бы не хотела услышать ответ.
Индия колебалась.
– Видите ли, миледи, я была вашей подопечной. И я рассчитывала, что вы сделаете больше, надеялась, что вы защитите меня.
– Но я же отправила тебя к Олмстедам…
– А он последовал за мной.
– Я содержала тебя в Лондоне, Диана.
– Вы платили мне, чтобы я следила за ним.
– Да, я просила тебя об этом. Потому что не могла удержать его в Марлхейвене.
– Ваш сын показывал вам свои картины?
Графиня кивнула;
– Да, кое-что. И они привели меня в ужас.
– Но вы-то ему не позировали, миледи. Вас он не писал. Он писал меня. Можете представить, что я при этом чувствовала?
– Я старалась не думать об этом.
– Неужели вы так мало думали обо мне? Или так сильно любили его?
– К сожалению, ты не понимаешь меня.
– Да, миледи, не понимаю. Не понимаю и никогда не понимала.
– А я не могу тебе объяснить, - проговорила графиня с горечью в голосе.
– Может, все-таки займемся рукоделием? - неожиданно спросила Индия. - Ведь ваш сын наверняка захочет узнать, как мы проводили время.
Леди Маргрейв молча кивнула и снова уселась в кресло. Взяв пяльцы с начатой вышивкой, она внимательно осмотрела свою работу, потом со вздохом взяла иголку и сделала аккуратный стежок.
Несколько тягостно долгих минут они вышивали молча. Наконец графиня спросила:
– Ты хочешь бежать этой ночью?
– Да, миледи, попытаюсь.
– Но хватит ли у тебя на это сил? - допытывалась графиня. - Мне показалось, что ты не очень твердо держишься на ногах.
