Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97
Несмотря на всё это, существовало кое-что, чему Вазари принадлежал целиком и полностью, — искусство, под которым он понимал в основном живопись; почему именно ее, мы поговорим позже. Вплоть до недавнего времени, когда начали действовать законы, запрещающие детский труд, итальянские художники и ремесленники с детства оттачивали свои умения. В этом была одна из главных причин исключительного мастерства взрослых художников. Профессии передавались внутри семьи; мальчики учились у своих отцов или шли подмастерьями в другие мастерские, часто в возрасте не больше семи-восьми лет. Поскольку девочки оставались дома, то неудивительно, что во времена Возрождения женщин-художниц было очень мало, и чаще всего они происходили из семей художников. Джорджо Вазари был типичным представителем того времени: выходец из семьи тосканских ремесленников, который получил образование и, воспользовавшись возможностью, повысил свой социальный статус, как часто делали художники этого региона в XV веке.
По иронии, хотя Вазари и сам создал много важных произведений, он настолько убедительно писал о своем друге Микеланджело и о Бронзино, своем предшественнике при дворе Медичи, что их работы стали считаться лучше его собственных. И в самом деле, величайшим наследием Вазари в мире искусства считаются не его полотна, фрески и спроектированные им здания (хотя он был великолепным архитектором), а его тексты. Собирая материалы, составляя биографии важных, по его мнению, художников, он открыл новый способ изучения — и, возможно, даже создания — искусства. На этом поприще у него не было соперников, и его успехи неоспоримы. Вазари первым стал собирать эскизы, считая их самодостаточными произведениями искусства, а не расходным материалом на пути к созданию живописного полотна, архитектурного произведения или изделия из метала. Он собирал эскизы, потому что из собственного опыта знал, что это документальные свидетельства творческого процесса его коллег-художников. По эскизам он мог непосредственно сравнить их стили — сделать то, чем, собственно, и заняты все историки искусства, кураторы и арт-дилеры. Биографии Вазари выросли из убеждения, что мы станем лучше понимать искусство, присмотревшись к жизням его создателей. Эта идея нашла себе достойное применение в разнообразных исторических исследованиях. Благодаря ей оформился современный подход к написанию биографий, в рамках которого личные достижения рассматриваются через призму жизненной истории.
Вазари, искусный биограф, привлек к себе очень мало внимания других биографов. И большая часть этого скудного внимания — критика. В 1911 году немецкий архитектор Роберт Карден начал свою книгу «Жизнь Джорджо Вазари» с извинения за то, что взялся за такую тему: «Те, кто знаком с работами Джорджо Вазари в живописи и архитектуре, возможно, не согласятся с тем, что они достойны того, чтобы тратить на этого человека труд написания серьезной биографии…»[14]
Карден часто угрюмо напоминает читателям, что Вазари был не только живописцем и архитектором, но еще и биографом. В самом деле, «Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих» вышли в свет в 1550 году, в 1568 году были переизданы, но с тех пор нисколько не устарели. И уже совсем недавно ученые наконец оценили вклад Вазари в изобразительное искусство. Но всё же немногие станут спорить с Карденом, что Вазари не сравниться с окружавшими его титанами. Если поставить его произведения в один ряд с произведениями его современников (Микеланджело, Бронзино, Понтормо, Пармиджанино, Тинторетто, Андреа дель Сарто), то Вазари будет выглядеть скорее как последователь, чем как законодатель моды, как хороший, но не превосходный ремесленник. На самом деле Вазари был не столько последователем, сколько собирателем. Он непроизвольно воспроизводил стили других художников и показывал, что в приютившем его городе, Флоренции, в его время, в середине XVI века, искусство достигло своего апогея. Но всё же у Вазари была своя индивидуальная манера. К копированию коллег он подходил подобно древнегреческому поэту Пиндару, который писал о себе, что, как пчела, собирает мед с цветов[15]. Наверное, никто не понимал Вазари лучше, чем блестящий самоуверенный историк Эрик Кокрейн, чья книга «Флоренция в забытых веках» (Florence in the Forgotten Centuries) до сих пор остается лучшей по содержанию и стилю книгой об этом городе. Кокрейн считал, что главным мотивом Вазари было стремление «наполнить мир прекрасными вещами»[16].
И если представления о прекрасном у Вазари несколько отличаются от наших, то это отчасти дело его же рук. Его биографии сформировали художественную элиту. Он проигнорировал или лишь вскользь упомянул тысячи второстепенных местных ремесленников (среди которых встречались и женщины). Все эти художники поставляли алтарные картины в скромные приходские церкви, украшали гостиные провинциальных бюргеров, расписывали стены не самых благородных замков фресками и живописными панелями, а сады наполняли скульптурой. Вазари никогда бы не смог сравнить себя со своим героем Микеланджело и убедительно объясняет нам, почему это так. Настолько убедительно, что мы и вправду до сих пор продолжаем ему верить. С другой стороны, как писатель Вазари — безусловный гений. Его книга, которая и в годы создания была бестселлером, и по сей день не утратила ни популярности, ни влияния. Да и с чего бы? Джорджо Вазари был вдумчивым, умным, занимательно пишущим хронистом (а часто и верным другом). Художники, о которых он писал, за два столетия превратили Италию в центр всех видов изобразительных искусств. Вместе с тем он был проницательным и влиятельным критиком, чьи идеи во многом определили то, как мы до сих пор смотрим на искусство, историю и культуру Возрождения.
Хотя мы и ассоциируем Вазари с Флоренцией, столицей, в которой он провел большую часть своей жизни, на самом деле он родился в 72 километрах к югу от Флоренции, в Ареццо. Это древний этрусский город со своим славным наследием. Именно сюда переехал прадедушка Джорджо Вазари, Ладзаро, вместе с семьей в 1427 году. Ему посвящена одна из глав «Жизнеописаний». Ладзаро Вазари был по профессии горшечником (vasaro), но, кроме того, делал роскошные разукрашенные седла и упряжь. Сначала он работал в Кортоне, затем в Ареццо.
Оба ремесла требовали навыков декоративной росписи, и Ладзаро, как пишет его правнук, обладал особенным талантом к этой тонкой работе: «В его время очень было принято расписывать лошадиные седла различными узорами и сочетаниями всяких эмблем в соответствии с положением их владельцев, и в этом Ладзаро был мастером отменнейшим, в особенности потому, что ему удавались весьма изящные маленькие фигурки, очень хорошо подходившие к подобного рода сбруям»[17].
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97
