— А у него — тридцать восемь! Так и запомни.
— Ага. Когда мне будут температуру сбивать, ему в самый раз.
— Именно! Та-а-ак, в лёгких чисто, сердце отличное. Несите на весы.
Дашка сняла Макса со стола и понесла в угол большой светлой комнаты — бережно, как хрустальную вазу.
Весы оказались холодными, и Макс тявкнул от неожиданности.
— Не дрыгайся, весы сбиваешь. Три девятьсот, нормальный щенячий вес в этом возрасте. Ещё полпуда, и будешь совсем взрослый такс. Он же у вас стандартный?
— Стандартный! — хором ответили Дашка-Сашка.
— Оно и видно, вон лапы какие толстые. Уши, глаза… всё чисто. Прививаем. Ставьте парня на стол и постойте рядом, подержите.
— Максик, ты что так дрожишь? — тихо сказала Дашка и погладила чёрное ухо-пельмешек.
— Не понятно? Боится. Ты вот любишь, когда тебе уколы делают?
Макс и правда боялся. Но помнил, что теперь он Настоящая Собака, и изо всех сил держал себя в лапах. Чтобы не было так страшно, прикусил рукав Дашкиной толстовки.
Запахло какой-то гадостью, в носу защекотало. Макс чихнул, и тут его укололо в холку — словно блоха укусила. Даже пискнуть не успел.
— Вот и всё. Через две недели можно гулять.
— Спасибо, доктор, — важно сказал Сашка.
— Увидимся! — пропыхтел Лёва.
— Ветеринара не обойдёшь, не объедешь, — поддержал Хрум Хрумыч. — Давай, до встречи!
«Интересно, как это — гулять? — раздумывал Макс в тряской корзинке. — Скоро узнаю!»
Макс провинился
— Это собака или крокодил? — риторически спрашивал Папа-Костя, показывая изгрызенный ботинок.
— Всю жизнь думала, что собаки — хищники, — вторила ему Мама-Таня. — Значит, я ошибалась? Собаки все грызуны, или это только нам так повезло?
Макс отмалчивался под диваном. Оборону держали Дашка с Сашкой.
— Он же маленький! Подрастёт и перестанет грызть. Пока иначе не может.
— Я уже сейчас не могу! Это, кстати, мои любимые ботинки! И что теперь прикажете делать?
Мама-Таня фыркнула — точно, как Мавра. Макс поёжился под диваном. Маврик после такого фырканья сразу получал от мамаши по морде. Ох, что будет!
— Таня, ты же знаешь: зарплата через месяц. Заплатим ипотеку, потом взносы в лицей. Потом…
— А потом — суп с котом! Понятно, что новых ботинок мне не видать. Думайте как быть. Дашка-Сашка, вы меня услышали?
— Ага, — хором подавленно сказали Дашка-Сашка.
Из-под дивана были видны только ноги: Папы-Костины в кожаных тапках, Дашкины — в клетчатых, Сашкины — в пластиковых. Вот появились мохнатые лапы, пошли вокруг Мамы-Таниных ног в синих джинсах и тапках с помпонами.
— Мурр-р-р, мур-р-р-р, мур-р-р-р-р…
— Мавруша, одна ты меня в этом доме понимаешь! Умница ты наша…
Лапы исчезли из виду — Мавру взяли на руки.
— Злые вы, уйдём мы от вас на кухню. Пойдём, Мавруша, кофе выпьем, поговорим о своём, о дамском. А вам, Дашка-Сашка, разработать план действий. Время пошло!
— Ух, железная леди! — хмыкнул Папа-Костя. — Да, погоны дают себя знать…
— Пап, а мама сейчас в каком звании? Представление на капитана подписали?
— Дарья, не съезжай с темы! Вроде подписали.
— Так, значит, она у нас в семье капитан? — спросила ехидно Дашка.
— Когда как, — сказал Папа-Костя. — А вот вы с Сашкой у нас на корабле матросы, это точно. Так что выполнять и о выполнении доложить.
Он прихватил ноутбук и ушёл на кухню. Дашка-Сашка сели на диван и пригорюнились. Максу стало так их жалко, что он заскулил у себя под диваном. Сашка его тут же вытащил и взял на руки.
— Отстань от собаки! Сам же говорил, что нельзя его часто на руки брать, для спины вредно.
— Изредка можно. А сейчас ему плохо.
— Это нам плохо! А будет ещё хуже, если не придумаем, как быть. Думай, Профессор, включай мозги на полную мощность. А Макса дай сюда…
— Не дам! Его утешить нужно.
— Кто бы нас утешил… Отпусти собаку, сказано тебе! Не отвлекайся!
— Коза!
Сашка всё же опустил Макса на пол — и вовремя.
— Ну вот, лужа! Очередь не моя, но я уберу. А ты думай.
Макс опять залез под диван — поглубже.
— Ну, какие предложения?
— Либо купить новые ботинки, либо эти починить.
— Умник! Денег где взять?
— Заработать. Давай так: ты с ботинками к сапожнику, а я в Интернет, искать эту модель.
Дашка фыркнула — точно как Мама-Таня или Мавра —, но пошла одеваться. Сашка отправился в детскую, к компьютеру. А к Максу под диван залез Маврик и даже дразниться не стал.
— Ну, наворотил ты дел! Мать там на кухне из шкурки вон лезет, чтобы хозяйку утешить. На колени ей залезла, мурлычет — аж в коридоре слышно.
— Что там Хозяйка, плачет?
— Ну нет, этого от неё не дождёшься. Недаром в полиции служит.
— А Хозяин что делает?
— Тоже утешает. Говорит: а чего ожидать от щенка?
Макс только вздохнул в ответ.
— Не могу я не грызть. Это сильнее меня, понимаешь? Я и то удивляюсь: как Дашка с Сашкой ничего не грызут? Они ведь тоже маленькие. Вот сила воли у людей…
— Да нет, просто у них всё иначе. У тебя ведь игрушки есть специальные, чтобы грызть. Ну и грызи ты их, зачем тебе ботинки?
Макс вздохнул ещё горше.
— Тут дело в том, что игрушки я уже грыз, а ботинок — нет. Игрушки грызть уже неинтересно. А тут как раз ботинок непогрызенный. Ну, и не удержался… Эх…
— Да ты не раскисай. Сашка что-нибудь придумает. И хозяева не звери. Держись.
Маврик вылез из-под дивана, а ошеломлённый Макс так и остался сидеть в темноте и пыли. Надо же, Маврик, оказывается, совсем не такой, каким до сих пор казался!
