А я поплелся за ним.
Компания солдат как ни в чем не бывало продолжила прерванный ужин. На меня уже никто не обращал внимание. Кабан, раздевшийся по пояс, сидел во главе стола и шумно делился впечатлениями. Мелкий задира-барабанщик волчком вертелся рядом, норовя урвать со стола кусочки повкуснее и не попасть под затрещины. Прочего люду в таверне значительно поуменьшилось, предпочли утечь под шумок, как только в воздухе запахло дракой, дабы не нарваться на разгоряченных вояк. Оно и верно. Я бы сам с удовольствием куда-нибудь утек.
Конрад перебрался за маленький столик в углу за камином, прислонил к стенке мой меч и повелительным жестом указал на стул перед собой.
– Звать тебя как?
– Пауль, – ответил я. – Из-под Дрездена. Фамилия у папаши была Гульди, стало быть и я Гульди.
– Садись, Пауль Гульди. Второй раз просить не буду, – Конрад нахмурился и метнул на трактирщика тяжелый взгляд. Тот с небывалой скоростью понесся в кладовую.
– Приходилось мне бывать в Саксонии, и будь я проклят, если ты родом оттуда.
Я опешил. Хорошо же у нас работают наблюдатели, что первый попавшийся необразованный солдафон моментально раскусил мою легенду.
– Но мне плевать, – мудро добавил ландскнехт. – Парень ты странный, одет как пугало, и правда не разберешь, то ли крестьянин, то ли из города. Говор твой вообще не узнать, окаешь как швед, но картавишь почти как француз. Видно, издалека.
Ха, если б он знал, насколько издалека!
Я открыл было рот, но Конрад взмахом руки остановил.
– Я продолжу, а если ошибусь – поправишь. Значится так, ты нездешний, повторюсь, откуда ты – мне плевать, не хочешь – не рассказывай. Одно вижу – ищешь куда б прибиться, а прибиться тебе некуда. Я пока солдатствовал, бродяг много повидал. Вот что еще скажу, – промолвил он, не получив от меня возражений. – Мы, ландскнехты, тебя ничуть не лучше. Даже те, у кого есть теплый дом и толстый кошелек, ищут, куда приткнуться, а друг от друга все одно никуда не деться. И выходит по всему, самое тебе у нас и место. Здесь тебя никто не спросит, кто ты и откуда, всем насрать. Лишь бы не бздел и мечом владел. Штуку не просто так носишь?
Я утвердительно мотнул головой, все более удивляясь проницательности простоватого рубаки. Конрад, видимо, удовлетворился ответом и вытянул мой клинок из ножен, повертел так и сяк, попробовал клинок на изгиб, проверил пальцем заточку. На коже тут же выступила кровь.
– У-у, твою мать, ну и наточили! Кабан!!! А ну хорош заливать, иди сюда, посмотри, какого чуда ты лишился! – заорал он на весь зал так, что сидящие рядом подпрыгнули. – Да ты, Гульди, и в самом деле странный тип. Такие клинки я видел только на императорской оружейне в Пассау, да у испанцев в Толедо. Мне на такой за год не заработать при хорошей войне. Только ни там ни там этот меч не ковали. На такой бы мастер клеймо поставил и гордился б всю жизнь. Где ковали?
– В Альвхейме, – сказал я, не придумав, что соврать.
– Шведы или, прости Господи, датчане? – Конрад изогнул бровь. – Не больно-то похоже на их работу. Ну да Бог с ним, захочешь – потом расскажешь, где ухватить такое чудо.
Меч пошел по рукам под восторженные возгласы и цоканье языками.
Трактирщик между тем поднес нам еды и питья. На сей раз это был аппетитный кабаний окорок с чесноком и кувшин вина. Я удивился, насколько хозяин кабака боится этих шумных пестро одетых людей. Мне еще предстояло понять причину этого страха.
– Вот тебе мое слово, – Конрад принялся за окорок. – Ты пока жри и думай. Не знаю как там у вас… ха-ха!.. в Саксонии, а здесь все, у кого есть глаза и уши знают: скоро начнется война. А значит снова придет нужда в добрых ландскнехтах. Я точно знаю, что Георг получил императорский патент и собирает под Мюнхеном армию. Нам, стало быть, туда. А тебе предлагаю с нами. Ты парень отчаянный, здоровый, не сробел перед нашей бандой выступить. Ты ж не дурак, понимаешь, что если б не я, то прикололи б тебя как свиненка. Ну что, согласен – или еще подумаешь? Смотри, под Георгом служить хорошо, жалование в срок, что награбим – делит честно, и не заскучаешь. Наш старик от драки никогда не бегал.
Мой собеседник тактично отвлекся на еду, оставив меня моим мыслям.
Конечно, на счет перспективы не заскучать у меня было иное мнение. Я уже тогда понимал, что сходу загреметь в действующую армию – не самое спокойное начало миссии. Но с другой стороны Конрад был абсолютно прав: бродяга я и есть, галактического масштаба бродяга, мой мир выкинул меня, как и этих людей выкинул их мир. Наемники они везде одинаковы, а деваться мне действительно некуда. Когда я еще найду себе теплое местечко, где каждый встречный не будет интересоваться моей персоной? Легенда моя ни к бесу не годится.
Халтурили наблюдатели, оно и не удивительно. Несмотря на год подготовки, здесь я был чужаком. А этим людям что чужак я, что свой – все едино. Мечтал же я не так давно об армии – домечтался. Армия меня нашла сама в лице ватаги нетрезвых наемников и бородатого Конрада.
Как скоро мне пришлось убедиться, наемники эти были не совсем обычными, сильно выбиваясь из привычных штампов.
Я глотнул для храбрости подогретого вина, щедро сдобренного диковинными местными специями, и бухнул:
– Согласен.
– Ну и молодец. Пойдем знакомиться, – он сгреб меня за плечи и потащил за общий стол.
Разогнав всех во главе стола, Конрад тяжело плюхнулся на жалобно скрипнувший табурет и усадил меня рядом с собой, панибратски уложив ладонь мне на плечо.
– Парни! – возвестил он громовым басом; как же быстро он переходил от негромкого размеренного говорка к сокрушительному реву, призванному перекрывать шум битвы! – Вот новый кусок свежего мяса для доброго старины Георга!
Я счел за лучшее не переспрашивать, кто такой «старина Георг», и правильно сделал: очень скоро я узнал, что Георг фон Фрундсберг в Европе в представлениях не нуждался. Рапорты наших наблюдателей пестрели чудовищнейшими прорехами в самых важных местах. Почему все знают этого Георга, а я – нет?!
Ландскнехты одобрительно взревели и со стуком сдвинули кружки. Ошметки пивной пены оросили кости кабанчика, огрызки хлеба, грязную столешницу и ворох разноразмерной боевой стали.
Конрад занялся представлением своих спутников. Как оказалось, в таверне пила лишь небольшая часть его отряда, остальные дожидались в Мюнхене в общем лагере.
– Я – Конрад Бемельберг, гауптман его императорского величества Карла V. На будущее: со мной лучше не ссориться и точно выполнять приказы. А своих я даже черту не выдам. С Кабаном ты уже познакомился, звать его Эрих, парень он надежный, хоть и глуповат по младости лет. Ему всего восемнадцать.
Я обалдело воззрился на дюжего краснолицего детину Эриха, демонстрирующего своему соседу хитроумный фехтовальный выпад обглоданной свиной голенью. Вот уж воистину – Кабан. Земной и асгорский год разнился незначительно, меня предупреждали, что на Земле взрослеют гораздо раньше, но я не думал, что настолько! Эрих выглядел лет на тридцать, не меньше.
