– Проклятье! – закричал я, разочарованный тем, как все пошло.
Я снял заклинание, позволил обезглавленным телам упасть на землю и сам опустился рядом под тяжестью только что совершенного действия.
Если ты украл волшебное яблоко, можно просто исчезнуть. Именно так я и собирался сделать. Но стоит тебе уничтожить олицетворение судьбы, и «Они тебя найдут», как говорил Ганс Грубер из «Твердого орешка».
Я задумался о том, чтобы отказаться от моей миссии. Эта мысль обладала привлекательностью, и в ней был пикантный вкус неожиданности. Я мог попытаться стать безработным в Гренландии. Может быть, так я сумел бы уйти из-под радаров. Я не сомневался, что там Лакша никогда бы меня не нашла.
Но только не древние скандинавы. К тому же Оберон будет переживать. Так что мысль сбежать имела горькое послевкусие.
И все же у меня было время, чтобы придумать какой-нибудь надежный вариант – я обещал добыть золотое яблоко до Нового года, Лакша не станет меня искать до назначенного срока, а это позволит мне составить тщательный план исчезновения.
Вот только тогда мне придется убегать от Лакши и от скандинавов. Нравится мне это или нет, но убийство норн в целях самозащиты сделало меня врагом всего пантеона. Так что кража яблока едва ли ухудшит мое положение. Поэтому я решил продолжить свою миссию и выполнить обещание, данное Лакше.
Я вытер Мораллтах об одеяние одной из норн и вернул клинок в ножны, после чего присел на корточки и погрузил пальцы сквозь палую листву в упругую почву Асгарда, которая на удивление оказалась похожей на торфяник – во всяком случае, поблизости от Иггдрасиля. Тела норн стали отвратительно черными. Я заговорил с землей через мои татуировки, и она признала меня, однако показалась далекой и отстраненной, словно с трудом пробивалась сквозь слой марли. Потом она послушно раздвинулась, чтобы принять тела норн в свои торфяные глубины, и на ее поверхности не осталось никаких следов произошедшего.
Покончив с этим, я поискал на земле поблизости от дерева и нашел мелкие останки Рататоска, лучшего из белок. Я был рад, что в конце он гордился собой. Я тщательно сложил остатки костей в мешочек, висевший у меня на поясе, решив, что позднее произнесу над ними необходимые слова.
Норн хватятся, когда утром боги будут держать совет, поэтому мне требовалось до этого украсть золотое яблоко и убраться восвояси. Я не мог позволить себе медлить, но потратил несколько секунд, глядя на могучий ствол Иггдрасиля и запоминая путь к спасению. Его размеры поражали воображение; дерево тянулось на мили в обоих направлениях, и складывалось впечатление, что передо мной огромная деревянная стена, а не цилиндр.
Я пришел к выводу, что должна существовать еще одна дыра в стволе, ведущая в Нифльхейм. Несколько минут бега против часовой стрелки – и я ее нашел; оказалось, что она больше размером и чаще используется, чем первая. Удовлетворенный тем, что теперь я не перепутаю две дыры и выберу нужный путь домой, я последовал в направлении, которое сообщил мне Рататоск, – не в Гладсхейм, а сразу к жилищу Идунн. Я побежал на запад, забирая немного к югу, в сторону самой северной гряды гор Асгарда, решив, что, если сумею добраться туда после наступления ночи, что выглядело вполне выполнимым, грива Гуллинбурсти послужит мне отличным маяком.
С каждым шагом я забирал толику энергии у земли, чтобы оставаться свежим и неутомимым. По моим расчетам, я должен был добраться до места, когда Один вызовет ярость богов из-за слухов о предательстве Свартальфхейма и вторжения римского бога. Я очень прилично разворошил муравейник скандинавов, и теперь боги бросятся искать подходящую жертву.
Глава 3
Во многих отношениях я разочарован тем, что «Звездный путь» не стал религиозным культом. Предпосылок для этого было предостаточно, но его создатели не попытались сделать нечто более значительное, чем просто телевизионный сериал. Если бы они капитализировали его, приверженцы получали бы приказы призрачных богов Федерации на исследование новых миров и отважно направлялись бы туда, где прежде не ступала нога человека; команда «Энтерпрайза» обрела бы статус малых богов – возможно, ангелов, – каждый день проводящих нас через наши личные рубежи. Спок стал бы ангелом логики, он сидел бы на вашем левом плече, указывал на ошибочные рассуждения и предлагал различные варианты действий, в то время как Кирк в роли ангела эмоций устроился бы на правом, убеждая препоясать чресла, довериться интуиции и следовать инстинктам.
«Убей их всех, Аттикус, – сказал в мое правое ухо воображаемый Кирк. – Одного удара Мораллтаха хватит. Они тебя не видят, это будет совсем просто».
«Это неразумно», – заявил воображаемый Спок, обращаясь к остаткам хряща, болтающегося слева, на месте уха. Немецкая ведьма отстрелила бóльшую его часть три недели назад, и хотя исцеление прошло лучше, чем после того, как демон откусил правое ухо, левое все еще выглядело не слишком привлекательно.
«Лучше всего завершить миссию незаметно. Вероятность получения ранений или смерти увеличится экспоненциально, как только станет известно о твоем появлении, с учетом времени, которое потребуется, чтобы поднять тревогу».
Кирк тут же распрощался с самоконтролем.
«Проклятье, Спок, мы находимся в другом мире, а в жизни иногда возникает необходимость сказать: “пропади оно все пропадом” – и позволить своим яйцам развеваться легко и свободно. Верно, Аттикус? Убей их всех! За Рататоска!»
«Капитан, наша миссия состоит в том, чтобы украсть яблоко, дарующее жизненную силу юности тому, кто его съест, ничего больше. Массовое убийство нецелесообразно и не является необходимым».
«Да что с тобой, Спок? Неизменное благоразумие и осторожность, постоянное желание ходить на цыпочках среди тюльпанов. Неужели в твоих вулканических трусах не осталось ни одного камня?»
«Мои репродуктивные органы на месте и в полнейшем порядке, капитан, но это едва ли имеет отношение к нашей дискуссии. Нельзя решать любую проблему при помощи насилия и мужского шовинизма».
«Почему нет? У Чака Норриса получается».
Так я себя развлекал, когда бежал в течение нескольких часов и больше не мог тревожиться о девяноста девяти возможных способах умереть. Мне бы следовало захватить айпод.
Болотистая земля, окружавшая Иггдрасиль, сменилась под моими ногами равниной Идаволл, представлявшей собой внушительное открытое пространство, заросшее буйными травами, в которых прятались жирные фазаны, степные полевки и гладкие рыжие лисицы. Облака висели, точно клочья ваты, на пронзительно голубом небе, ветер поздней осени приносил ароматы травы и земли. Стоял чудесный день, но я не мог насладиться им по полной программе. Любой следопыт заметил бы дорожку, которую я оставлял за собой, и хотя это было частью игры «Найди и уничтожь чужака», я не мог не испытывать тревоги.
Я поймал себя на том, что хочу, чтобы Скотти – святой покровитель всех путешественников? – просто доставил меня через равнину к жилищу Идунн. Телепортация доступна лишь богам – как и двигатели, развивающие скорость, превышающую сверхсветовую при помощи всего лишь вспомогательных установок и таинственных обходных путей.
