Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 35
– Пойдем-ка обратно. – Лиля взяла Катьку за руку. – Больно далеко забрела.
В поле Сергей Михайлович почему-то остановился и сел на траву.
Тут очень захотелось пить, и Катька поглядела на Лилю.
– Ну беги, беги, – сказала Лиля. – Только в лес одна не ходи.
Деревня была видна, и Катька побежала домой. Дома она выпила чуть не целый ковшик воды и опять захотела в лес, но вспомнила, что очень устала. Да и ноги чесались от лесной крапивы. Она взяла из шкафа чашку сметаны и помазала. Заодно полизала немножко. Ноги прошли. Тут Катьке вдруг захотелось конфет. Конфеты лежали в другом шкафу. Она подставила стул, достала одну подушечку и выскочила на крыльцо.
Небо синело над крышами. В поле кричали галки, а на изгороди сидел воробей. Он держал в клюве какие-то перышки, которые торчали в обе стороны. От этого воробей был похож на кота, только маленький.
Так незаметно прошел весь день, Катька очень устала. Она прилегла за шкафом, чтобы ждать мать либо отца. Ждала, ждала и незаметно закрыла глаза. Когда пришли взрослые, ей почему-то не захотелось вставать. Катька слышала, как мама ставила самовар и доставала из шкафа чайную посуду, как разговаривала.
– А где наша Катерина? – спросил папа, когда вымыл у рукомойника руки.
– Уснула, – сказала мама, – давай не будем будить. Пусть спит.
«Ничего я не сплю! – сказала Катька сама себе. – Я просто так лежу». Тут она решила еще разок посмотреть воробья с перышками во рту. Она вышла на крыльцо, а на крыльце оказалось не крыльцо, а большая лестница, а внизу текла речка, и Катька полетела над этой речкой.
Ах, как хорошо было лететь над этой речкой! Она летела дальше и дальше, но в то же время слышала, что говорили взрослые. Папа спросил у мамы, почему нет дома Стасика, а мама сказала, что видела Клювиху. Клювиха говорила ей, что отправила Хомутова в пионерлагерь, что приходил учитель и всех троих, в том числе Стасика и Миньку, он увел в школу, где размещался летний пионерлагерь.
«Неправда, неправда!» – закричала Катька, но голос у нее был такой тихий, как у комара. Ни папа, ни мама, ни мать Миньки, которая пришла искать Миньку, ничего не расслышали. Они продолжали разговаривать, но их голоса тоже становились все тише и все непонятнее.
Теперь Катька даже не летела и ничего не думала – так крепко она уснула за шкафом на деревянной кровати.
7
(Первый список. Без костра. Комариная ночь.)
Тем временем в лесу, на дегтярном заводе, Минька, Стасик и Хомутов тоже устали, да так, что решили сегодня не пировать. Уже садилось солнышко. Вернее, оно закатилось за сосны. Начали кусаться первые противные комары.
Минька объявил перерыв. Он огляделся вокруг, чтобы посмотреть, что сделано.
– Стасик, где у тебя тетрадка?
– В мешке.
– А ручка?
Стасик достал тетрадку, авторучку и стал ждать.
– Записывай, – сказал Минька, – мы с Хомутовым будем тебе диктовать. «Пришли». Число какое?
Все забыли, какое число, ни один не мог вспомнить.
– Ладно, поставим после. «Пришли». Записал?
– Записал, – сказал Стасик.
– Теперь пусть Хомутов говорит.
– Поели, – сказал Хомутов.
– Принесли воды, – сказал Стасик.
– Дров.
– Удили рыбу.
– Сделали два веника.
– Подмели в избе.
– Разорвали штаны.
– Стой! – Минька остановил Стасика. – Про штаны в другой список.
– В какой?
– В особый. Что еще забыли?
– Не пировали и уху не варили, – тихо сказал Стасик.
Он вздохнул и закрыл тетрадку. Минька вдруг вскочил и посмотрел на небо. Солнышко еще пробивалось сквозь ветки деревьев.
– Эх! А костер-то? Неси скорее увеличительное!
Стасик бегом принес лупу. Минька уже держал наготове сухую берестинку. Увы, солнышка в том месте, где хотели разжечь огонь, уже не было.
– Бежим! Забирай дрова, и бежим! – Минька бросился на дальний конец поляны.
Там еще светило солнышко. Он быстро навел на бересту фокус. На маленькое светлое пятнышко спокойно уселась какая-то жужелица.
– Зараза! – выругался Минька. – Ей почему не жарко?
Жужелицу прогнали и стали ждать. Но чем больше ждали, тем ниже садилось солнышко. Береста не загоралась. Она даже не задымилась.
Минька в сердцах бросил ее в сторону.
– Всё. Опоздали. Солнышко еле теплое. Совсем потухло.
– Теперь придется до завтра ждать, – сказал Стасик. – Эх мы, дураки! Надо было и спичек взять.
– Рыбы-то все равно нет на уху, – сказал Хомутов.
– Пошли, – приказал Минька.
– Куда?
– Поедим пирога – и спать.
Все трое еле брели от усталости. Солнце село. От реки начал подниматься туман. Стало прохладно. Комары налетели на мальчишек целой тучей. Ребята плотно закрыли дверь и заперлись на крючок. В сарае стало темно. Сели на нары. На нарах лежало прошлогоднее сено, натасканное от колхозного стога. Сено кусалось, комары тоже. Они, эти комары, проникали, наверное, в дверные и оконные щели.
Когда Стасик съел свою порцию, то спросил:
– Можно добавки?
– И мне, – сказал Хомутов.
Миньке тоже хотелось есть, и они разделили на троих еще один бабкин пирог.
– Минь, а правда, что раньше русалки жили в реке? – спросил Стасик.
Минька не ответил. Он думал. Глаза у него закрывались от усталости, но он все равно думал. Вот что он думал: «Мы сидим в крепости. Три путешественника засели в крепости и ждут утра, а кругом непроходимый лес. Везде рыскают дикие звери. Одному кому-нибудь надо дежурить и охранять крепость».
В лесу громко закричала какая-то птица. Все трое вздрогнули.
– Минь, а Минь, – зашептал Стасик, – ты слышал?
– Тише! Это филин летает.
– А чего он летает?
– Не знаю, – честно признался Минька.
– Наверно, нас ищет, – сказал Хомутов.
– Не ври! Так мы ему и нужны.
В темном окошке бесшумно сверкнул отблеск дальней зарницы. Ветер прошумел по лесу. И снова все затихло. Минька долго прислушивался к ночной тишине. Стасик лежал в середине, Хомутов у стены, и оба, наверное, уже спали. Зазвенел комар, причем около самого носа. Минька шлепнул, но не поймал. Птица опять закричала, но ее крик показался Миньке далеким-далеким. Минька вспомнил, что все трое легли, не снимая ботинок и курточек. Очнуться, чтобы поправить дело, он не сумел. Ребята уснули.
Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 35
