Поверив, что она — всего лишь незаконная дочь мелкого лаэрда, Стивен де Уоренн лишит ее невинности, а удовлетворив свое вожделение, отпустит восвояси — обесчещенную, опозоренную. И Дуг, хотя, конечно, и не откажется взять ее в жены после случившегося — ведь она как-никак принцесса! — до конца дней будет смотреть на нее с презрением.
Мэри закусила губу, чтобы не разрыдаться. Она понимала, что если де Уоренну удастся выяснить, что его пленница — дочь короля Малькольма, он потребует за ее освобождение огромный выкуп, а ведь ему нужны не деньга, не золотые слитки, а земля, шотландская земля, столь щедро политая кровью ее свободолюбивого народа.
Зная нрав своего отца, Мэри ни минуты не сомневалась, что он заплатит выкуп, но немедленно попытается вернуть свои земли обратно. А это значит, что на границе Шотландии и Нортумберленда снова вспыхнет война.
Она сжала ладони в кулаки и тяжело вздохнула. Какое счастье, что де Уоренн пока не догадывается, кто она на самом деле! Но время работало против нее. Норманн наверняка имеет своих шпионов в землях ее отца. К вечеру ее начнут искать, и весь Лидделл будет поднят на ноги. Осведомители донесут об этом де Уоренну, он же, как человек явно неглупый, сразу же поймет, что пленил одну из шотландских принцесс. И если события станут развиваться подобным образом, что ж, в этом случае то, что произошло между ними, никогда не повторится!
Вспомнив о необыкновенно острых, волнующих ощущениях, пережитых ею в объятиях норманна, Мэри вспыхнула от стыда и спрятала лицо в ладонях. Мысль о том, что она с радостной готовностью отвечала на его ласки, что она не могла и не хотела противиться им, причиняла ей невыразимые страдания. Внезапно, сраженная раскаянием и усталостью, она опустилась на земляной пол у входа в шатер и улеглась на бок,
Подтянув колени к груди. Поначалу она прислушивалась к разговорам норманнов на поляне, но потом голоса их стали звучать словно откуда-то издалека. Веки Мери сомкнулись и незаметно для самой себя она крепко уснула.
Она проснулась, ощутив на себе пристальный, вопрошающий взгляд Стивена.
— Надеюсь, что вы рассказали мне правду, — произнес он вместо приветствия.
Разгадав истинное значение его слов, Мэри вскочила на ноги и вытянула вперед свои тонкие руки.
— Не подходите ко мне!
— Кого вы так боитесь, мадемуазель? Меня или саму себя? — насмешливо спросил он.
— Я боюсь всех вас, дикарей норманнов, для которых насилие над беззащитными женщинами — такое же приятное и привычное развлечение, как соколиная охота!
Де Уоренн рассмеялся, обнажив крупные белые зубы.
— Уверяю вас, Маири, я никогда не участвовал в подобных делах, — он понизил голос и подмигнул ей. — Признаюсь откровенно, в этом для меня никогда не было необходимости. Женщины всегда отдавались мне добровольно. Когда вы разделите со мной ложе, это произойдет по обоюдному желанию. Ведь уже вчера вы были довольно покладисты…
— Не рассчитывайте впредь на мою покладистость, сэр норманн! — запальчиво воскликнула Мэри, вспыхнув до корней волос. — К вашему сведению, я вовсе не такая, как другие женщины! И уж тем более, как те из них, с кем вам случалось иметь дело.
— Неужто? — усмехнулся Стивен. — А ведь вчера вы вели себя точно так же, как и другие женщины, млея от моих ласк и с восторгом отдаваясь им. Хотя, готов признать, вы интересуете меня, как ни одна другая женщина. К тому же, вы гораздо красивее их всех, вместе взятых.
— Вовсе я не млела от ваших ласк! Все это вы выдумали, чтоб досадить мне, — с полными слез глазами бормотала Мэри. — Я просто не нахожу слов, чтобы выразить вам, как я презираю и ненавижу вас!
— Мы продолжим эту увлекательную беседу по дороге в Элнвик, — с улыбкой произнес Стивен. — Нам следует поторопиться, однако у вас есть несколько минут, чтобы уединиться для отправления некоторых нужд. — Он полунасмешливо поклонился ей и, прихрамывая, вышел на поляну.
Мэри знала, что Элнвик, главная резиденция Нортумберлендов, являл собой неприступную крепость, выбраться из которой было невозможно. Ей следовало сбежать от норманнов теперь же или, если бегство окажется невозможным, по крайней мере, попытаться предпринять что-либо для своего спасения. Очутившись в Элнвике, она не сможет ни совершить побег, ни подать отцу,
Братьям и жениху весть о том, где она находится. Но уведомить их о том, что с ней приключилось, было просто необходимо. Мозг ее заработал с лихорадочной быстротой.
Мэри не сомневалась, что еще с вечера ее отец и братья начали разыскивать ее, прочесывая всю округу. Значит, рано или поздно они доберутся и сюда. Ей следовало оставить здесь хоть что-то из своих вещей…
Не теряя времени, она ополоснула лицо водой из принесенной кем-то глиняной миски и вышла на поляну. Весь неприятельский лагерь находился в движении. Воины седлали лошадей, разбирали оружие и уничтожали следы своего пребывания на шотландской земле. Де Уоренн стоял спиной к Мэри, разговаривая со своим оруженосцем. Ее надежда проскользнуть в лес незаметно для него не оправдалась: едва она сделала несколько шагов, как он обернулся и окинул ее торжествующе-насмешливым взглядом. Мэри вспыхнула и поспешно скрылась за деревьями. Стеречь пленницу было поручено молодому рыцарю, который держался от нее на некотором расстоянии.
Мэри скрылась за высоким кустом и, справив естественную нужду, принялась торопливо отрывать узкие полоски ткани от своей нижней рубахи. Одну из них она привязала к ветке кустарника, а остальные спрятала в рукаве платья, после чего заторопилась к своему стражу. Окрыленная надеждой, она почти бежала навстречу своим мучителям. Как она их провела! В самом скором времени кто-нибудь из шотландцев, участвующих в поисках, подойдет к этому кусту и заметит на нем оставленный ею бант, трепетавший на ветру, как победный флаг!
Внезапно до слуха ее долетели слова одного из. оруженосцев, который беседовал со своим господином.
— Лидделл? Думаю, это будет совсем нетрудно, Стивен. Все они наверняка перепьются на свадьбе, языки у них развяжутся, и я сумею быстро выяснить все, что нас интересует.
— Ну, с Богом! — улыбнулся де Уоренн и хлопнул оруженосца по плечу. — Не желаете ли послать кому-либо из ваших близких весточку о себе? — внезапно спросил он, полуобернувшись к Мэри.
— У вас что же, глаза на затылке? — с досадой воскликнула она, устыдившись того, что ее застигли за столь малопочтенным занятием, как подслушивание чужих разговоров.
— Неужто вы и в самом деле надеялись остаться незамеченной? — с притворным изумлением спросил он. — Вам нет нужды прибегать к столь изощренным методам, мадемуазель, чтобы узнать о моих намерениях. Достаточно напрямую спросить меня о них. При этом вы почти наверняка получите правдивый ответ.
Под пристальным взглядом его темных глаз Мэри поежилась и опустила голову. Она чувствовала себя беззащитной перед властной силой, исходившей от этого человека. Стоило их взглядам встретиться, как все ее тело охватывали трепет предвкушения и сладостная истома, которым она не могла противиться.
