Дерьмо. Вампиры могли излечиваться со скоростью молнии, ноедва ли они были бессмертны.
Он вполне мог потерять свою сестру, так и не узнав еетолком.
При этой мысли, он быстро просмотрел ее жизненные показателина мониторе. Кровяное давление расы вампиров отличалось низким уровнем, носейчас, в случае Пэйн, оно стремилось к нулевой отметке. Пульс был замедленными неровным, будто за барабаны посадили белых парней. А у кислородного датчика вообщепришлось выключить звук, потому что он беспрерывно подавал сигнал тревоги.
Когда ее глаза закрылись, Ви подумал, что это может быть впоследний раз, и что он сделал для нее? Лишь накричал, когда она задала вопрос.
Он наклонился ближе, чувствуя себя полным придурком.
– Пэйн, ты должна держаться. Я достану то, в чем тынуждаешься, только не сдавайся.
Ее веки поднялись, и сестра посмотрела на него с позициисвоей закрепленной в неподвижном состоянии головы.
– Я принесла слишком много всего на твой порог.
– Не думай обо мне.
– Это все, что я когда-либо делала.
Ви снова нахмурился. Очевидно, эта последняя новость в духебрат/сестра была неизвестна только ему. Интересно, откуда, черт возьми, онаузнала о нем.
И что конкретно она знала.
Черт, еще один повод жалеть, что он не вел ванильную жизнь.
– Ты так веришь в этого целителя, – пробормотала она.
О, да не особо. Вишес был уверен лишь в одном: если ублюдокубьет Пэйн, то этой ночью всех ждут двойные похороны… учитывая, если от человекаостанется что-то, что можно закопать или сжечь.
– Вишес?
– Моя шеллан доверяет ему.
Пэйн подняла глаза вверх и больше не отводила взгляд. Онасмотрела на потолок? удивился Ви. На висящую над ней лампу? Что-то, чего он немог увидеть?
В конце концов, она сказала:
– Спроси, как долго я пробыла на попечение нашей матери.
– Уверена, что у тебя есть силы для разговоров? – Когда онапродолжила смотреть на него, Ви захотелось улыбнуться. – Как долго?
– Какой сейчас год на Земле? – Он ответил, и ее глазарасширились. – Воистину. Сотни лет. Я была в плену у нашей мамэн на протяжении…сотен лет своей жизни.
Вишес почувствовал, как кончики клыков начало покалывать отзлости. Их мать… ему следовало знать, что обретенный с его женщиной покойпродлится не долго.
– Сейчас ты свободна.
– Да? – Она посмотрела на свои ноги. – Я не смогу жить вочередной тюрьме.
– Тебе не придется.
Сейчас ее ледяные глаза были проницательными.
– Я не смогу так жить. Ты понимаешь, о чем я говорю?
Все его внутренности похолодели.
– Послушай, я приведу сюда доктора и…
– Вишес, – хрипло сказала она. – Воистину, я бы сделалаэто сама, если б могла. Но я не могу, и больше мне не к кому обратиться. Тыпонимаешь меня?
Когда Вишес встретил ее взгляд, ему хотелось закричать,кишки связались в узел, пот выступил над бровями. Он был убийцей – рожденный ими специально обученный – но не этот набор навыков он хотел применить на человекесвоей собственной крови. Не считая матери. Ну и отца, но засранец затих и безего усилий.
Хорошо, поправка: на своей сестре.
– Вишес, ты…
– Да. – Он опустил взгляд на свою проклятую руку и сжал ее.– Я понимаю.
Глубоко под своей кожей, у самого сердца, его внутренняяструна начала вибрировать. За большую часть своей жизни он близко познакомилсяс ней… и она по-прежнему шокировала. Эта вибрация не возникала со времени егознакомства с Джейн и Бутчем, но она вернулась сейчас… с очередным «сдохните всечерти в аду».
В прошлом эта струна выбила его из рельсов, прямо в странужесткого секса и граничащих с опасностью вещей.
Со скоростью звука.
Голос Пэйн был очень тонким.
– И что ты скажешь?
Святой ад, он только что встретил ее.
– Да. – Он сжал свою смертоносную руку. – Я позабочусь отебе. Если дойдет до этого.
***
Пэйн смотрела из клетки своего неподвижного тела и все, чтомогла видеть, – это жесткий профиль брата. Она ненавидела себя за то, в какое положениепоставила Вишеса. Все время, проведенное на этой стороне, она пыталась выбратьдругой путь, другой вариант, другое… что-нибудь.
Но то, в чем она нуждалась, едва ли можно попроситьнезнакомца.
Но, с другой стороны, Вишес был для нее незнакомцем.
– Спасибо, – сказала она. Брат мой.
Вишес просто кивнул и продолжил смотреть прямо перед собой.Собственной персоной он представлял намного больше, чем совокупность черт лицаи огромного тела. Давным-давно, до ее пленения, она долго следила за Вишесомчерез всевидящие воды Избранных, и с первого мгновения, как увидела его наповерхности воды, поняла, кем он приходился ей… нужно было просто взглянуть нанего и увидеть себя.
Какую жизнь он вел. Начиная с военного лагеря и жестокогообращения их отца… а сейчас и это.
Под маской ледяного спокойствия в нем бушевала ярость. Пэйнчувствовала его злость каждой своей клеточкой, некая связь между ними помогалаей узнать то, что видели ее глаза: внешне Вишес был собран, словно кирпичнаястена, все составные части в должном порядке и накрепко спаяны воедино. Однако,под кожей внутри, он кипел от злости… внешним отражением чего стала его правая,обтянутая черной кожей рука. Начиная с самых краев перчатки, распространялсяяркий свет… который становился еще ярче. Особенно после того, как она задаласледующий вопрос.
Это может быть их последний раз вместе, осознала Пэйн. Онаснова посмотрела на Ви.
– Ты женат на целительнице? – прошептала она.
– Да.
Когда опять последовало молчание, Пэйн жалела, что ничем немогла заинтересовать его, было очевидно, что Вишес отвечал лишь из вежливости.И все же она поверила его словам о том, что он рад ее появлению здесь. Он непоходил на лжеца… не потому, что его заботила мораль и вежливость, но скорее потому,что ложь для него – бесполезная трата времени и усилий.
Пэйн снова скользнула взглядом по висевшему над ней дискуяркого света. Она хотела, чтобы Вишес взял ее за руку, прикоснулся к нейкак-нибудь, но она и так попросила у него слишком многого.
Лежа на металлическом столе, ее тело чувствовало себя как-тонеправильно, одновременно тяжелое и невесомое. Единственной надеждой Пэйн былиспазмы, пробегающие вниз по ее ногам, щекотавшие ступни, заставляя ихподергиваться в конвульсиях. Не все потеряно, если это происходит, убеждала онасебя.
