Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
– Обидно, что он мне эту Евпраксинью предпочел. Ведь раньше ни на кого не смотрел. Ты сам говорил, что быть мне княжной, я всем расхвастала, и как мне жить теперь! Ты, батюшка, во всем виноват! – закричала Елена и выбежала прочь.
Боярин Демид Твердиславович некоторое время постоял в пустой комнате, а затем вышел. Что делать-то. Ему нельзя на свадьбу княжича Федора и княжны Евпраксиньи не прийти. Он друг великого князя Юрия Игоревича, обласкан им, а что тот сыну своему невесту подыскал, у него не спросившись, так на такое и обижаться грех.
Когда Демид Твердиславович хотел уже выйти из терема, его схватил за рукав неизвестный человек. Кто такой, подумал боярин. Может, кто по делу зашел или еще чего угодно. Может, я сам ему встречу назначил.
– Что надобно тебе, добрый человек?
– Разговор у меня к тебе, боярин, о дочери твоей.
Боярин Демид Твердиславович насторожился. Чего хочет этот человек ему про дочь его сказать и о какой дочери речь вести собрался? О Елене, что в слезах дни свои проводит, или о Марии, что Богу беспрестанно молится?
– Жалко бедняжку, все слезы выплакала, – продолжал этот непонятно зачем пришедший человек, – сложно, когда родитель твой только крохами со стола господина своего довольствуется. Елене Демидовне бы великой княгиней быть, а она дочь боярина безродного.
Боярин Демид схватил незнакомца за воротник и пригвоздил к стене.
– Ты что, поганец, говоришь такое?! Куда нос свой суешь?!
– Да не бранись ты, боярин, – прошипел незнакомец, – я ведь не обижать тебя пришел, а беде твоей помочь.
– А нет у меня беды! Девка поплачет да забудет.
– Или запомнит и чего недоброе совершит.
Боярин отпустил незнакомца, и тот, поправив одежду, посмотрел на Демида, словно ничего не произошло.
– Выслушаешь?
– Говори, коли есть что сказать!
– Скоро ты будешь Господа благодарить за то, что твоя дочь не стала женой этого княжича! Будешь, будешь. Могучая сила обрушится на Русь и сотрет ее в порошок. Сила эта уже не первое государство великое в прах повергла.
– Чего знаешь или пустое мелешь?
– А ты подумай, боярин. Ты человек умный и славный, но дальше ближника великого князя тебе не пойти. Все остальное – предательство, а коли предавать, то самому надо власть получить. Будешь помогать нам, делая то, что от тебя потребуется, станешь великим князем. И тогда ты сам будешь выбирать, за кого дочку выдать.
Боярин Демид Твердиславович обнажил кинжал, который висел у него на поясе, и поднес его к горлу незнакомца.
– А знаешь, что у нас на Руси с такими вот, как ты, делают?
– Решать тебе. Будь верным ближником великого князя. А он хоть и не желает своему сыну жены с сильными родичами, все равно выбрал из рода Рюрика, словно и не знает, что твоя дочь по сыну его сохнет. Вот была бы пара! Да только рода ты худого, не княжеского!
– А чем серьезность слов своих хозяев докажешь? И кто они?
Боярин Демид Твердиславович решил немного подыграть этому мерзавцу, чтобы побольше проведать про опасность, которая нависла над Рязанью.
– Те, кто на реке Калке на телах князей пир устроил. А в доказательство возьми для начала вот это.
Боярин взял мешочек. Довольно большой, небось серебром и медью набит. Будет доказательством вины этого пса, решил боярин.
– Ты, боярин, не спеши меня к великому князю волочь. Посмотри, что внутри.
Боярин Демид Твердиславович заглянул в мешочек и обомлел. Там были золотые монеты, украшения с драгоценностями и прочее. Целое состояние, превосходящее по цене все, чем его одарил великий князь рязанский за все годы службы.
– Что, боярин, поверил в силу моих хозяев? Станешь князем рязанским и свой род прославишь, а коли не дерзнешь, так тебе и ползать перед Юрием Игоревичем да говорить ему слова приятные. Иди поздравь княжича с женитьбой, а драгоценности прибери. Они ведь тебе за службу даны. Я у великого князя платья шить подвизался. Будешь мне все рассказывать. И богатства свои пока сильно не трать, а то заподозрят недоброе.
– Я скажу вам, что примечу.
– Нет уж, ты скажешь то, что спросим, и сделаешь, что скажем, а мы тебя сейчас озолотим, а после возвысим.
Свадьба
Когда княжич Федор Юрьевич и теперь уже его законная супруга Евпраксинья вышли из церкви, то народ радостно приветствовал их. Люди пришли, зная, что сегодня накроют столы и для простых тружеников тоже будет веселье.
Боярин Евпатий шел в окружении князей и бояр рода куда более благородного, нежели он сам. Если бы Евпраксинью выдали замуж в другой город или страну, то едва ли он мог бы так вот пройтись. Видел бы сейчас меня мой отец, подумал Евпатий, или кто-нибудь из братьев, царствие им небесное. Я в окружении потомков Рюрика и бояр, которые селами владеют, иду, и все на меня смотрят. Все говорят: здрав будь, боярин Евпатий Львович! А было время, когда я думал, что моя жизнь сломалась. Мне, ратнику, взяли да дочь покойного князя дали на руки и сказали – расти ее, боярин, и заботься о ней и о кормилице ее. Сохрани ее, так как монголы все на своем пути жгут.
Евпатий думал, что в тот день жизнь его закончилась. Не знал он ни куда податься, ни как жить, а получилось наоборот. Вскоре пригрел его великий князь Ингварь Игоревич, отец его нынешнего воспитанника Игоря. Терем приказал срубить и следил, чтобы нужды он не испытывал.
– Дождик пошел! Примета хорошая, быть вам богатыми! – закричал кто-то из толпы.
Княжич Федор шел под руку вместе со своей супругой Евпраксиньей и шептал ей на ухо:
– Ну вот мы и вместе! А помнишь, как ты летом в жару воды мне принесла, а потом спустя несколько дней квасу?
– Помню, Федя. А еще помню, как ты выпил почти ведро воды.
Федор тоже это помнил, так как после чуть со стыда не сгорел и стоял тогда, вертясь, словно уж. Природа излишеств не любит.
Пировали весело и шумно. Скоморохи пели песни и потешали гостей и великого князя рязанского Юрия Игоревича.
– Ну, Федор, у тебя жена настоящая красавица – нет такой ни в землях рязанского великого княжения, ни где-нибудь еще на Руси, – радостно сказал князь Роман Ингварьевич Коломенский, племянник великого князя.
Роман Ингварьевич был уже взрослым мужем, но пока еще супругу себе не подобрал. После смерти великого князя Юрия Игоревича именно Роман должен был занять его место. Второй сын Ингваря Игоревича Олег, прозванный Красным за то, что он был необычно красив, сидел молча. Олег был князем пронским и вторым в очереди на великое княжение. Наверное, это несколько охлаждало отношения братьев, которые не могли не думать о своей судьбе.
– А пусть боярин Евпатий напутствие молодым скажет! Пусть, пусть! – закричал боярин Демид Твердиславович, который ходил в ближниках у великого князя и недолюбливал Евпатия.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
