Чудовище уже почти подобралось к Марти, а его когтистыелапы, одновременно похожие и не похожие на человеческие руки, уже тянутся кгорлу мальчика – и тут он вспоминает о пакете с петардами. Едва соображая, чтоделает, Марти чиркает спичкой и подносит ее к главному фитилю. Фитильмолниеносно выбрасывает длинный сноп красных искр, опаляющих нежный пушок наруке мальчика. Оборотень, моментально потеряв равновесие, отступает. В егонедоумевающем хрюканье, как и в контурах рук, проглядывает что-то человеческое.Марти бросает ему в морду пачку петард.
Они с грохотом срабатывают. Зверь издает хриплый крик боли иярости, отшатывается, пытаясь ухватить когтями то, что вгоняют ему в лицо пламяи горящий порох. Марти видит, как четыре патрона с громоподобным ТРРАХ!срабатывают одновременно и один из горящих зеленых глаз мгновенно гаснет.Теперь в реве существа слышится только страдание. Оно хватается руками за лицо,мычит и, когда в доме Кослоу зажигаются лампочки, поворачивается и бежит полужайке к лесу, оставляя позади запах паленой шерсти и испуганные крики.
– Что это было? – Голос матери звучит сейчас совсем нерезко.
– Кто там, черт побери? – В тоне отца не заметно нарочитойбодрости.
– Марти! – В дрожащем голосе Кейти нет обычнойнедоброжелательности. – Марти, с тобой все в порядке?
А дедушка Кослоу этой ночью так и не проснулся.
Марти сидит, откинувшись на спинку своей инвалидной коляски,и наблюдает за тем, как догорает большая красная «пирамидка». Сейчас ее мягкий,розовый свет напоминает о том, что скоро наступит утро. Марти слишком потрясен,чтобы плакать. Но нельзя сказать, что это потрясение сказалось на немотрицательно, хотя родители и собираются отправить его на следующий день к дядеДжиму и тете Иде в Вермонт до конца школьных каникул (полиция с этим согласна;она считает, что «Убивающий в полнолуние» может вновь попытаться напасть наМарти, чтобы заставить его замолчать навеки). В глубине души Марти ликует, иэто чувство сильнее, чем шок. Марти торжествует потому, что увидел ужасный ликЗверя и остался после этого жив. Кроме того. Марти испытывает радость, но несобирается делиться ею ни с кем, даже с дядей Элом, который смог бы его понять.Он рад тому, что фейерверк состоялся – несмотря ни на что.
И хотя родители охают и беспокоятся за его психику (а небудет ли мальчик потом страдать от каких-либо комплексов? ), сам Марти Кослоуубежден, что это было самое лучшее Четвертое июля в его жизни.
Август
Конечно, я думаю, что это оборотень, – произносит констебльНиари.
Он говорит слишком громко – может быть, случайно, а можетбыть, и нет, но беседа в парикмахерской Стэна Пелки сразу замирает. Сейчассередина августа – самого жаркого из всех, что помнят старожилы Таркерз-Миллз,– и сегодня наступает вторая ночь полнолуния. Так что город ждет затаивдыхание.
Констебль Ниари окидывает взглядом аудиторию и, восседая впарикмахерском кресле, продолжает вещать. Он говорит веско, его речь изобилуетюридическими и психологическими терминами, которые он почерпнул за время учебыв средней школе (Ниари – крупный мускулистый мужчина – в школе основноевнимание уделял игре в бейсбол: контрольные работы приносили ему главнымобразом тройки).
– Есть такие ребята, – говорит Ниари, – в которых сидят какбы два человека. Что-то вроде раздвоения личности, знаете ли. Я таких назвал быдолбанными шизиками.
Воцаряется уважительное молчание. После паузы констебльпродолжает:
– Я считаю, что этот парень как раз такой. Не думаю, что онпонимает, что делает, когда в полнолуние выходит и кого-нибудь убивает. Этоможет быть кто угодно – кассир в банке, работник заправочной станции где-нибудьна дороге, даже кто-нибудь из тех, кто сейчас сидит здесь. В том смысле, чтовнешне с ним все в порядке, но где-то внутри сидит Зверь – ну да, оборотень.Вот и получается, что этот парень в один миг обрастает волосами и воет на луну…Хотя нет, это детские сказки.
– А как быть с мальчишкой Кослоу? – спрашивает Стэн,продолжая тщательно обрабатывать жировик у основания шеи констебля. Длинныеострые ножницы делают щелк.., щелк.., щелк..
– Это только подтверждает мои слова, – с некоторымраздражением отвечает Ниари. – Детские сказки!
По правде говоря, он действительно испытывает раздражениеиз-за того, что произошло с Марти Кослоу. Этот мальчик – первый, кто виделгада, который убил в городе шесть человек, включая ближайшего друга Ниари,Альфи Нопфлера. И что, констеблю позволили допросить мальчика? Нет. Он хотя бызнает, где сейчас мальчик? Нет. Ниари должен довольствоваться показаниями подприсягой, предоставленными ему полицией штата, да еще пришлось кланяться итолько что не умолять, чтобы и их ему дали. А все потому, что он констебль вмаленьком городке и полиция штата считает его несмышленышем, не способнымзавязать шнурки. А показания! Да они годятся только на то, чтобы ими задницуподтереть. По словам мальчишки Кослоу, этот Зверь двухметрового роста, безвсякой одежды, а все его тело покрыто темными волосами. У него большие зубы изеленые глаза, и пахнет от него как от кучи дерьма. Еще мальчишка утверждает,что у оборотня есть когти, но лапы похожи на человеческие руки. В общем, похожена сказку. Да, именно на сказку.
– Может быть, – говорит Кении Франклин, он сидит у стены иждет своей очереди, – может быть, он так маскируется. Знаете, типа маски и всетакое.
– Я в это не верю, – твердо говорит Ниари и подтверждает своислова кивком головы. Стэн вынужден поспешно убрать ножницы, чтобы не вонзить ихв жировик на шее констебля. – Нет-с! Я в это не верю! Мальчик наслушался вшколе всяких историй про оборотней, так что ему ничего не оставалось, кроме каксидеть в своем кресле и думать обо всем этом.., прокручивать в своем сознании.Как видите, все это очень логично с точки зрения психологии. Если бы это тытогда вышел из кустов при свете луны, парень принял бы тебя за волка, Кении.
Кении смеется, правда, несколько напряженно.
– Ну нет! – с мрачным видом повторяет Ниари.
– Показаниям мальчика доверять нельзя.
Презрительное отношение констебля к показаниям, взятым уМарти Кослоу в доме его дяди и тети в Стоу, штат Вермонт, способствовало тому,что он пропустил в них один важный пункт: «Четыре петарды разом взорвалисьпрямо у его лица – если это можно назвать лицом – и, возможно, выбили ему глаз.Его левый глаз».
Однако если бы констебль Ниари даже обдумал эту фразу – чегоон не сделал, – то его реакция скорее всего была бы еще болеепренебрежительной. Дело в том, что жарким августом 1984 года только один человекв городе носил на глазу повязку. И представить себе, что именно он убийца, былосовершенно невозможно. Ниари более охотно допустил бы, что убийцей является егособственная мать, чем поверил бы в такое.
