Книга Ярость - Юрий Никитин

Неслышно отворилась дверь, вошел немолодой подтянутыйчеловек с явно военной выправкой, но в гражданском. Бросил быстрый взгляд наменя, наклонился к Кречету, что-то шепнул. Тот хмыкнул, бросил коротко что-товроде «Лупи», а когда тот уже направился к двери, вдруг хлопнул себя по лбу:

– Да, кстати... Что-то украинские националисты начализатихать... Подготовь пару миллионов долларов где-нибудь в западном банке. Нет,сейчас не переводи! Пусть работают на энтузиазме, сколько задора хватит...Хорошие парни. Искренние, честные. Надо их поддерживать в борьбе противпроклятой Москвы, против гнусной России, что их угнетала и сейчас даже во сневидит, как бы снова покорить рiдну нэньку Украину...

Тот сказал деловито:

– Там еще одна группа появилась. Злее! Каких толькособак на нас не вешают.

– Хорошо, – сказал Кречет довольно. –Молодые?

– Одна молодежь!

– Добро. Чистые души, чистые сердца... Жаль, взрослеютбыстро, а с возрастом любой национализм кончается. Если надо, им тоже малостьденьжат надо подкинуть. Через нейтральные банки, конечно... Только бы кричалипогромче, что Россия – враг, что у нее имперская политика, что я, чертовдиктатор, строю планы как бы устроить вторую Переяславскую Раду, а то и как-тоиначе, но, мол, из достоверных источников стало известно, что президент Россиииздал тайный указ... Их газеты сразу напечатают аршинными буквами.

Я с холодком вдоль спины ощутил, что Кречет неспростаговорит при мне о тайных вещах, о которых не должны пронюхать ни газетчики, нителевидение, ни даже аппарат президента. Делится тайнами, после которых я вродебы уже не могу уйти, слишком много узнал... но так может одурачить разве чтоэтого штатского, вон даже взглянул с сочувствием, но уже как на соратника. Насамом же деле...

Я почувствовал, как губы сами раздвигаются в стороны. Кречетдаже обороты употребил те же, что и в моем футурологическом исследованиипятнадцатилетней давности, где я моделировал подобные отношения между Россией иУкраиной. Приятно, что Кречет читал, хотя это не говорит о его интеллекте.Основным составом моих читателей были подростки...

Черт, но все равно приятно. Ведь друзей выбираем не по уму –кому нужен гений, обзывающий тебя дураком? – а по удобным приятнымотношениям.

Кречет повернулся, пожаловался с озорной усмешкой:

– Где это видано, чтобы сам против себя финансировалподрывные группы?.. Но что делать, голодная и нищая Украина нам и на...словом... не нужна, но так ведь прямо не скажешь, если хохлы вдруг захотятприсоединиться к России?

Я усмехнулся:

– А если все-таки вся Украина, устав голодать, захочетвоссоединиться?

Кречет широко улыбнулся:

– Еще не дозрели! Но вторая линия обороны заготовлена.Мол, на каких условиях, с каким статусом, а там пойдут уточнения, согласования,снова дополнения, новые согласования... которые можно растянуть на десятки лет.А за это время либо шах умрет, либо ишак сдохнет. В любом случае, самим жратьнечего, но у нас есть хотя бы нефть и золото, как-то прокрутимся, на ногивстанем, но так вот в лоб Украине не скажешь?.. Дешевле подбросить сотню-другуюмиллионов долларов украинским националистам!

Знает же, подлец, мелькнула мысль, не брякну об этихмиллионах. Явно досье собрано, начиная с внутриутробного состояния. Уверен нетолько в моих деловых качествах, хотя что от них осталось, но и в моейпорядочности!.. Ну погоди же. Я не связываю себя порядочностью по отношению кдиктаторам.

– Смотрите, – сказал я наконец, – непрогадайте сами.

Он развел руками:

– Если бы вы знали, на какие трюки пускаются, только быприблизиться к рычагам! И подкуп, и лесть, и шантаж, а уж интриги всех уровнейсложности... Я не уверен, даже сомневаюсь, что любое ваше замечание будетприниматься... уж извините... но что будете высказываться без оглядки на своиинтересы, в этом я уверен. Я думаю, вы сможете высказаться откровенно и обомне.

Он смотрел насмешливо и вызывающе. Я вспыхнул, генералподозревает меня в присущей интеллигентам трусости, но сдержался:

– О вас и так говорит весь мир.